Ознакомительная версия.
– Я замерз! Давайте заглянем в наше кафе – время обеда. Тем более что у меня еще есть новости. – В этот момент Олег повернулся к ней.
– Что это за день такой! Новости хорошие или плохие?
– Просто новости, – глядя Ане в глаза, сказал Олег. – Я был Москве. Навел справки о вашем муже.
– Зачем?!
– Мне важно было знать, что он еще замышляет. Не может же он так просто не заметить вашего исчезновения. Конечно, для всех он делает вид, что все в порядке, что вы в отъезде. Но самого его не может не волновать, где вы и что с вами.
Аня промолчала. Как это ни удивительно, но ей сейчас совсем не хотелось думать о Максиме. Место, в котором она находилась, представлялось таким надежным, а люди, которые ее окружали, в особенности Олег, внушали полное доверие. Аня тосковала по детям и матери, пыталась представить, как будет разводиться с Максимом, но сам муж ее не волновал, и она старалась о нем не вспоминать…
– Мне обязательно надо это знать? – спросила Аня. – Может, достаточно того, что ты все знаешь?
– Как будет тебе лучше? Если не хочешь о нем говорить – не будем.
– Не хочу. Лучше давай просто пообедаем…
Олег внимательно посмотрел на нее и… вздохнул с облегчением. Он очень боялся, что на смену гневу, обиде, страху придет обыкновенная бабья жалость. Та самая, которая не отпускает изувеченных душой и телом женщин от их обидчиков.
А пожалеть Максима можно было. После всех попыток выкрутиться из ситуации он оказался в абсолютно дурацком положении. Об исчезновении Ани он узнал от охраны. По телефону, сбиваясь на односложный мат, начальник пытался объяснить хозяину, как хозяйка выскользнула из дома.
– Я и не знал, что она там! Сначала подумал, что ворюга… залез и теперь пытается удрать… извините, Максим Константинович! А потом, смотрю… извините, это Анна Алексеевна! И почти голая!
– Как – голая?! – Максим даже сквозь ярость не мог не удивиться. В комнате-чулане на третьем этаже он оставлял вполне одетую жену.
– Нет, мне это… извините, показалось, плащ-то почти белый, уже смеркалось, вот и показалось…
– Голая баба показалась.
– Да нет, я сразу понял, что это она! Мы пытались ее задержать! Думали же, что воровка, только уже потом увидели, что это хозяйка…
Начальник охраны говорил долго – он еще не знал, чем грозит ему эта странная история со сбегающей налегке хозяйской женой. Было бы понятно, если бы она тайно уезжала на машине с тяжелыми чемоданами и вся в бриллиантах. А тут… Непонятного было много, но что настораживало больше всего, так это реакция хозяина. Максим Константинович на другом конце провода молчал. Не было распоряжений, не было указаний, не было даже удивления. Там было молчание, которое больше всего и пугало начальника охраны.
– Какие будут распоряжения? – наконец произнес он.
– Отучись материться без дела, – ответил хозяин и дал отбой.
Начальник охраны озадаченно посмотрел на свой мобильный телефон.
Максим быстро вышел из кафе, в котором застал его звонок, и сел в машину. Отгородившись в мягком салоне от улицы, он попытался проанализировать ситуацию. Через пять минут анализа, больше похожего на умственное оцепенение, Максим понял, что ситуация трагикомическая. Объявить жену в розыск он не может, поскольку для всех она в Китае. И она, жена, тоже в курсе этой пикантной детали. Мало ли что может говорить начальник охраны – может, он пьян, потому веры его словам нет. Трагизм ситуации лично для Максима Поздняева заключался в том, что надежды на то, что свои долги он покроет замечательной коллекцией покойного тестя, не осталось вовсе. Теперь его могут распилить на кусочки, собственно, как и намекали еще позавчера, но монет не будет. Шантажировать некого, угрожать некому, выкрасть сыновей смысла нет, лишить жену родительских прав, объявив сумасшедшей, уже тоже нельзя – Аня наверняка подняла на ноги братьев, даром что они за границей. А те – ребята со связями, особенно Юрий. Вадим просто набил бы ему морду. Юрий же, чиновник высокого ранга с большими связями и плохим характером, для Максима представлял особую опасность. Месть таких людей страшна. «Где я ошибся?» – спросил сам себя он. И тут же ответил: «Надо было раньше решить проблему с мнимым сумасшествием жены». Максим ни разу не пожалел, что вообще влез в эту авантюру, он не сокрушался из-за того, что почти бездумно, лихо, с беспечностью и алчностью настоящего игрока тратил доверенные ему деньги. Он не сожалел о том, что был настолько беспечен, что рискнул и проиграл ценные бумаги «третьих лиц». Максима передернуло. Эти самые «третьи лица» как будто специально заманили его в ловушку. И деньги давали без счета, и биржевые котировки, судя по всему, не проверяли, эти «третьи лица», казалось, были беспечнее, чем он сам. Максим помнил, как на все его просьбы поговорить об акциях Серго, один из этих «третьих лиц», отмахивался:
– Зачем я буду говорить? Я тебе верю. Ты – человек осторожный, умный. Ты у меня деньги не украдешь.
На этом все деловые разговоры заканчивались, и дальше беседа шла о сафари, рыбалке на океанских просторах и машинах. Максим ерзал, ему поначалу было неудобно – перед этими серьезными людьми хотелось отчитаться вплоть до копейки, да еще свой отчет изобразить красиво на бумаге, где циферки были округлыми, точными, внушительными и свидетельствовали о его, Максима, опытности и порядочности. Позже Максим уже и не начинал эти разговоры. А еще через некоторое время он вдруг уверовал в собственную предпринимательскую исключительность и заходил в кабинет к Серго, беззаботно улыбаясь, садился вольготно, закидывал ногу на ногу и интересовался, кто сейчас строит хорошие яхты. Серго гостеприимно улыбался, вел беседы интересные, поучительные и ни разу не удивился такому интересу Максима к товарам класса «люкс». И вот наступил момент, о котором каждый биржевой игрок мечтает всю свою жизнь. Точная инсайдерская информация, достаточное количество высококотируемых ценных бумаг в управлении, связи на бирже и – как результат – выигрыш. Тот самый, которого ждут годами и который круто меняет твою жизнь. Сейчас, сидя в машине и вспоминая канун сделки, Максим не мог не ужаснуться: «Ну, все правильно, он и изменил мою жизнь». Максим вспомнил то свое ощущение, когда он увидел на мониторе ряд бегущих цифр, символов, потом красной строкой пробежала информация по окончательным торгам. Он еще сидел, по инерции перекладывая бумажки на столе, потом зачем-то вызвал секретаршу, продиктовал целый лист поручений на завтра. Во всех его действиях чувствовалась какая-то заученность, как будто он пытался этими своими обычными манипуляциями убедить себя, что ничего такого экстраординарного не случилось. Из офиса он вышел так же, как и всегда, в тот же привычный час. Он улыбнулся охране, с кем-то поздоровался, договорился о встрече на ближайшую неделю. Он всеми силами оттягивал тот момент, когда действительно останется наедине с собой. Поскольку именно в этот момент придется признаться в том, что случившееся может сильно поменять жизнь.
Ознакомительная версия.
