– А если… – начал было Патрик, однако О'Рурк коротким жестом остановил его:
– Если вы откажетесь – а я предусмотрел и этот вариант, – продолжил он, – тогда это придется сделать кому-нибудь из нас…
– То есть?
– Сказать, что человек, который стрелял по патрулю, опасный террорист – вы, Патрик О'Хара…
Только после этих слов Патрик наконец-то понял, в какие коварные и цепкие руки он попал.
– Подлец, – прошептал он сквозь зубы, – негодяй… Ничтожество…
Уистен, не теряя присущего ему хладнокровия, только улыбнулся в ответ.
– Напрасно вы так, мистер О'Хара, – произнес он, – а я-то думал, что вы – действительно патриот Ирландии…
– Но ведь у меня дети! – воскликнул Патрик, с трудом сдерживаясь, чтобы не выставить О'Рурка за дверь, – что будет с ними?
– Вы не дослушали меня, – ответил тот, – вы позволите мне продолжить?
Немного успокоившись и справедливо посчитав, что взрыв его эмоций ничего хорошего не принесет, скорее – наоборот, Патрик согласился:
– Да…
– Так вот: несомненно, вам поверят. Поверят, потому что ничего другого они не придумают. Вы для англичан просто находка. Вы получите пожизненное заключение, а потом, после апелляции вас обязательно выпустят…
– А если нет?
Прищурившись, Уистен произнес:
– Выпустят. Скорее всего – выпустят, Патрик… но если нет, если у нас из-за бюрократических проволочек что-нибудь сорвется – а мы предусмотрели и такой вариант – думаю, что мы сумеем организовать вам побег…
– Побег?
– Да.
– Из тюрьмы? – переспросил Патрик таким тоном, будто бы он уже был приговорен к пожизненному заключению.
– А то откуда же?
– Это возможно?
– Деньги открывают любые замки, – улыбнулся его собеседник, – в том числе – и тюремные… Впрочем, есть и иные способы…
– Тогда, – совершенно резонно поинтересовался О'Хара, – почему бы вам не попытаться таким вот образом организовать побег Крису или же выкупить его?
Уистен нахмурился.
– Нет, теперь это невозможно… То есть, я хочу сказать, что можно было бы подумать на эту тему, но для этого у нас слишком мало времени. Крис арестован по подозрению в пособничестве ИРА, по подозрению в причастности к взрыву. У нас нет времени, чтобы заниматься этим. Оптимальный вариант – если вы сделаете то, что я вам предлагаю…
– Оптимальный – для кого?
– Думаю, что для всех… И для вас – в первую очередь, – произнес Уистен. – Как только вы окажетесь на свободе, мы сразу же отправим вас в любую страну мира по вашему желанию…
– А дети?
– Разумеется, и их тоже…
Немного поразмыслив, Патрик спросил:
– Хорошо, допустим, я соглашусь… Я не соглашаюсь, – подчеркнул он, – я только говорю, что допустим, я пойду на это…
– Ну, и…
– Что станет с Уолтером и Молли? – спросил Патрик, представляя торжество Антонии.
– Вы боитесь, что их заберет себе сварливая сестра вашей покойной жены? – осведомился Уистен, кивнув на большую фотографию Джулии. – Могу заверить вас, что этого не произойдет…
– Что же тогда?
– Думаю, что по решению суда они будут определены в какой-нибудь воспитательный дом, – произнес О'Рурк. – Или вас больше устроит Антония?
Патрик промолчал.
Да, теперь, когда за него все или почти все было решено, когда у него не оставалось никакого выбора, он мог только одно – попытаться как можно деликатнее решить судьбу Уолтера и Молли.
– В воспитательный дом? – переспросил Патрик таким тоном, будто бы он не совсем понимал значение этих слов.
– Ну да…
– И я их больше никогда не увижу? Уистен поспешил успокоить его:
– Ну, не надо так мрачно… Конечно же, увидите… Через год, полтора, максимум – через два…
Немного подумав, Патрик мрачно изрек:
– Значит, Уолтеру и Молли всю жизнь придется прожить с клеймом детей террориста…
А я бы сказал – героя, – возразил Уистен, – впрочем, если это вас не устраивает, то заверяю, что после того, как вы выйдете из тюрьмы, в случае, если ваша апелляция будет рассмотрена и вас оправдают, никакого клейма не будет и в помине!
– Но ведь это будет для детей страшной, ни с чем не сравнимой травмой! – воскликнул О'Хара, представив себе, с каким выражением дети встретят новость, что их отец – преступник, убийца многих десятков людей. – Это крест на всю жизнь! Если даже меня и оправдают…
– Конечно же, это очень неприятно… Но мы предусмотрели и этот момент… Да, мистер О'Хара, вы совершенно правы: дети действительно получат травму… Душевную травму. Это, если так можно выразиться – моральный ущерб. Но ведь всякий моральный ущерб, – улыбнулся Уистен, – может быть компенсирован… Не так ли?
Патрик, глядя прямо перед собой, слушал его не перебивая.
– И все-таки, что ни говори, а деньги – это замечательно изобретение человечества… Я бы назвал их одним из самых выдающихся… Наряду с колесом, автомобилем, письменностью и автоматом системы Калашникова, – произнес Уистен.
Неожиданно лицо его стало очень серьезным, и даже суровым:
– Мы дадим вам, то есть – им, деньги… Много денег. Положим на счет каждого до достижения ими совершеннолетия… Ну, скажем, по двести тысяч фунтов… Кроме того, дом остается в вашей собственности… Ко всему прочему сразу же после того, как вы будете выпущены из тюрьмы, мы дадим вам… Ну, скажем, тысяч триста-четыреста… – неожиданно усмехнувшись, О'Рурк произнес: – я ведь даю вам возможность заработать, а вы называете меня подлецом и ничтожеством…
Кстати, забыл сказать: вы будете помещены в самую лучшую камеру, какая только найдется в тюрьме… Соглашайтесь, Патрик!
Ничего не отвечая, О'Хара вскочил со своего места и принялся возбужденно ходить из угла в угол.
– А если вы меня обманываете?
– Полно, Патрик – разве хоть раз в жизни мы обманули вас? Более того – вы получили от нас куда больше, чем могли рассчитывать…
– Я ни на что не рассчитывал, – обрезал его О'Хара. – Ни на что…
– Разумеется – вы ведь согласились помогать нам исключительно из чувства патриотизма, – подчеркнул собеседник. – В большой терроризм, как, впрочем, и в большую политику, попадают двумя путями – или по патриотическим мотивам, или же, – он понизил голос, – из-за желания сделать себе своеобразную карьеру в иерархии ИРА… На карьериста вы не похожи – вы относитесь к первому типу, так сказать, в чистом, в кристально чистом виде… – помолчав, он очень серьезно добавил: – большая редкость в наш развращенный век. Я говорю о вашей исключительной порядочности.
Эти слова не были похожи на обычную лесть, Да и Уистен, как успел заметить Патрик, никогда не опускался до подобного.
Патрик хотел было возразить, что в «большой терроризм» он попал совершенно случайно, что если бы в свое время он не потерял работу в фирме, которая обанкротилась, если бы у него не было брата Стива, который предложил ему заниматься таким сомнительным бизнесом, как воровство листового цинка с крыш старых домов, если бы в то злосчастное утро их не заметила полиция, если бы…
