— Миссис Кроули, — профессиональным голосом вступилась Трисия, — неужели вам не нравится песня? Джордан написал ее для меня. — Она даже отважилась погладить Клэр по руке, но та с отвращением отбросила ее ладонь.
— Мерзкая маленькая выскочка, — сплюнула королева. — Это не твоя песня. Кто тебе наплел?
— Джордан посвятил эту песню Трисии. — Я все никак не могла сообразить, с чего это Клэр взбесилась, и поспешно высматривала в толпе Кенни — вдруг нам придется срочно пересмотреть запрет на фотографии ДО объявления.
Ура! В очередной раз мне удалось обратить на себя всю ярость Клэр. Ноздри ее раздулись так, что верхняя губа сделалась совершенно плоской:
— Я же говорила — вы глупы! Это моя песня!
Прошлым летом племяшка заманила меня на аттракционы Диснейленда. Там такой отель с привидениями: садишься в лифт, и сначала лифт поднимается наверх, наверх, покуда перед глазами не откроется дивный вид на парк и на весь город, миллионы ярких огоньков, после чего кабина ухнет вниз и живот твой тоже ухнет вниз и начнет болтаться где-то между лодыжками, а тело, прикованное ремнем безопасности, тщетно будет гнаться за своими же собственными внутренностями. Это я к тому, чтобы вы понимали, как я себя чувствовала.
— Та самая песня, которую Мика посвятил вам? — прошептала я.
Клэр меня услышала и в этом адском шуме.
— Та самая. Единственная.
Мой желудок и мои детективные теории летели в тартарары, а в мозгу вспыхнул нестерпимый свет. Я выбрала Клэр на роль кукловода и была уверена, что она дергает за веревочки и руководит жизнью Адама, Оливии и всех, кто ее окружает. Про другую ветвь семьи я ни разу и не вспомнила. Мне и в голову не пришло, что пленки у Джордана и он только выжидает момента, чтобы пустить их в ход.
— Джордан написал ее для меня, — в растерянности твердила Трисия.
— Не может быть, — сказала я Клэр, защищая не столько Джордана, сколько свою теорию. — Я думала, пленки у вас и вы отдали их Адаму, но тогда вам пришлось бы молчать.
— Ты так думала про меня? — взорвался Адам.
Разобрать слова нашего спора не могли бы даже зрители, сидевшие поблизости, но позы и жесты были достаточно выразительны, к тому же бросалось в глаза, что ближайшие родственники, пренебрегая выступлением Джордана, вступили в разборку между собой. Все оборачивались к нам, кое-где мужчины, привлеченные столь неотразимой для мужчин перспективой славной заварушки, уже вставали на ноги. Все шло как нельзя хуже, и никакой пользы от такого оборота событий я не предвидела.
Объясняться с Адамом было некогда, нужно было разобраться во всем до конца, просить прощения буду потом, решила я.
— Но как же он рассчитывал исполнить прилюдно песню Мики — и чтобы вы его не разоблачили?
— Джордан у нас гений! — фыркнула Клэр.
— Вы не сумеете доказать, что песня ему не принадлежит, — напомнил Кайл.
Клэр побелела, задвигала беззвучно губами. Грэй все так же сидел в ложе, обхватив голову руками, смирившись с поражением.
— Но пленки… — Впервые я увидела Клэр растерянной и растерялась сама.
— Копий у вас не осталось, сам Мика эти песни до ума не довел, — на полуслове подхватила я ее мысль.
— Какая разница? — Адам рвался в бой.
— Адам! — безошибочно угадав его настроение, строго окликнул Кайл.
— Оставьте его! — потребовала Клэр.
— Лучше бы его остановить! — И я ринулась вслед за Адамом.
Песня достигла кульминации, Джордан умелой рукой терзал струны, ноты сливались в единый гармоничный, эмоциональный стон, и публика дружно поднялась, покачиваясь, гудя в такт, словно все давно знали слова этой песни, как будто не впервые она прозвучала в тот день со сцены. Однако не успел замереть последний, протестующий аккорд, как Адам одним прыжком взлетел на сцену и аккуратно врезал Джордану прямо в челюсть. Джордан полетел на басиста, сверху на них прыгнул Адам, заработал кулаками. Музыканты и публика завопили в унисон, барабанщик и клавишник попытались растащить противников, Кайл уже подбегал к сцене, и я оказалась у него в кильватере, но Кэссиди и Трисия вовремя остановили меня. Аарону вскочить на сцену вслед за Кайлом они не препятствовали, а возле меня уже пыхтел Кенни, только что не повизгивал, словно щенок, который просится с поводка.
— Вперед, Кенни, — поощрила я. — Если не для прессы, так для судебного разбирательства — фотографируй!
И Кенни защелкал камерой, запечатлевая побоище. Клэр стало не с кем ругаться, и она, по обыкновению, накинулась на меня.
— Это все ты затеяла! — верещала она.
Кэссиди и Трисия, непривычные к ее выходкам, только рты разинули, а я ответила четким афоризмом:
— Жить намного легче, если перекладывать ответственность на других.
— Кстати насчет ответственности, — спохватилась Кэссиди. — Вечеринка-то вышла из-под контроля. — И правда, даже в дальних темных уголках клуба люди начали соображать, что перед ними разворачивается отнюдь не постановочная сцена. Паника пока не разразилась, никаких истерических воплей, но все разговоры замерли, охранники стояли наготове, все выжидали, чем обернется ссора братьев. В итоге Кайлу и Аарону удалось оттащить Адама от Джордана, и Джордан зачем-то спрыгнул со сцены. Увы, в тот же момент весь оркестр накинулся на Аарона и Кайла, не поняв их добрых намерений, и освободил Адама, тот спрыгнул со сцены вслед за братом, и они, как это ни смешно, стали драться подушками.
Джордан выдрал длинный валик из-под фотомодели, чей тощий зад никак не мог удобно примоститься без мягкой опоры, и с размаху швырнул его в Адама. Адам чуть не упал, но устоял, и тут какой-то благожелатель — боже, да это Райза! — вложил ему в руки такое же оружие, и Адам со всей дури шмякнул подушкой Джордана. Тот столь же звучно вмазал Адаму по лицу и груди, но Райза и ее приятельницы уже расхватывали подушки, чтобы радостно присоединиться к драке.
Трисия помчалась звать подкрепление, охранников в зале было маловато. Приняв драку подушками за игру, гости охотно присоединились к веселью. С умопомрачительной быстротой расфуфыренные и тщательно причесанные дамы превратились в вопящий детсад, кавалеры не отставали. Модные туфельки полетели во все стороны, дамы сбрасывали их, чтобы устойчивее держаться в бою, мужчины снимали сшитые на заказ пиджаки, играли бицепсами, а благоразумные официанты искали укрытия. Кенни скакал по всему залу, точно помощник осветителя, который требуется то тут, то там. В обстановку безумного чаепития идеально вписался Грэй — позабыл печаль, влез на сцену, уселся за рояль и давай наяривать странные, сумасшедшие блюзы, неистовую мелодию — «Песнь хаоса», вот как бы я ее назвала.
