Неужели она чувствует к нему то же, что Оливия к Саймону?
Их глаза встретились. Да. Так оно и есть. Ответ был написан на ее сияющем лице.
Когда Зак взял маленькую руку своей невесты, его сердце готово было разорваться от любви. Какое счастье, что любовь, которую Эмма питала к нему столько лет, лишь усилилась благодаря его отказу принять ее!
— Согласен ли ты, Закари Марк, взять в жены…
Зак виновато вздрогнул и повернулся лицом к священнику. Он, Закари Марк Кент, венчается с Эммой Мэри Колфакс. Он так увлекся созерцанием своей любимой, что не заметил, как началась служба.
— …до конца ваших дней?
— Да, — сказал Зак. Он мог забыть о службе, но ответ на этот вопрос он знал.
— Согласна ли ты, Эмма Мэри, взять в мужья…
— Да, — прозвенел серьезный и искренний ответ Эммы.
Слава богу, что она согласилась со словами традиционной церковной службы. Он боялся, что Эмма захочет какой-нибудь новомодной клятвы в стихах, написанной женихом. Хорошо, что она не захотела этого. У него дрогнули губы. Сочинение стихов никогда не входило в число его талантов.
— …и жить вместе в святой любви до конца ваших дней. Аминь.
Зак поднял голову. В святой любви. С Эммой. Конечно.
Осталось спеть псалом, расписаться в книге, выслушать поздравления, и… К добру или к худу, но он женат на Эмме Мэри… Кент.
— Вы можете поцеловать невесту.
Ну наконец-то! Не нуждаясь в дальнейших приглашениях, Зак обвил Эмму руками и нежно поцеловал в губы. Он целовал ее до тех пор, пока пожилой священник не откашлялся дважды и не сказал:
— Вы можете перестать целовать невесту, мистер Кент.
Стоявшие позади прихожане захихикали. Кроме Мораг, которая с укоризной воскликнула:
— Закари Марк!
Зак неохотно выпустил Эмму из объятий и, держа ее за руку, вслед за священником пошел в ризницу за алтарем. Саймон и Оливия двинулись следом.
Зак смотрел по сторонам без всякого интереса. Метлы и веники боролись за место с будничными ризами священника, расшатанным стулом и поцарапанным столом, на котором лежала солидных размеров книга в кожаном переплете, пахнувшая плесенью. Несомненно, книга регистрации венчаний.
— Удачи тебе, дружище! — хлопнул его по плечу Саймон.
— Думаешь, она мне очень понадобится? — попытался отшутиться Зак.
— Угу. Как и дополнительный запас терпения.
Эмма ощетинилась и ущипнула кузена за руку.
— Вот еще! Это мне понадобится терпение, если я собираюсь жить с этим любителем командовать!
— Сомневаюсь. Судя по глазам твоего мужа, первое, что тебе понадобится, это сорочка, в которой ты родилась[19], — коварно улыбнулся Саймон.
Эмма засмеялась и тут же успокоилась.
— Пока что хватит и той, что на мне.
— Ненадолго, — вставила улыбающаяся Оливия. — Подожди, когда окажешься в моем положении. Клянусь тебе, это не такое уж приятное зрелище.
— А я думаю, что очень приятное, — сказал Саймон, жестом собственника кладя руку на выпуклый живот жены.
— Так когда, говоришь, тебе рожать? — спросила Эмма, подозрительно глядя на этот холм.
— Не раньше следующего месяца, — хмуро сказала Оливия.
Священника снова разобрал кашель, и все четверо принялись с серьезным видом расписываться в книге. Как только дело было сделано, Зак взял Эмму за руку и сказал:
— Держись. Сейчас на нас пойдет в атаку целая шеренга.
Подавив смешок и избегая сердитого взгляда священника, они вернулись в церковь под одобрительный шумок прихожан. Спустя несколько секунд этот шумок прорезал возбужденный голос Джейми:
— Рип! Рип, я велел тебе оставаться снаружи! Тебя не приглашали!
Издав нестройный аккорд, орган умолк, и дружная четверка застыла на верхней ступеньке лестницы, спускавшейся к алтарю.
В левой части второго ряда царила суматоха. Нарядные доктор Марфлит и его жена вышли в боковой проход. На другом конце ряда Джейми, сидевший между Энни и матерью Саймона, уговаривал коричнево-белого песика с обрывком веревки на шее, пытавшегося забраться к нему на колени и сожрать псалтырь.
Саймон, с первого взгляда оценивший ситуацию, пробормотал Оливии "извини", сошел по ступенькам и взял Риппера под мышку. Несколько секунд спустя, когда орган заиграл снова и жених с невестой триумфально двинулись по проходу, он занял место рядом с женой.
— Я говорил Джейми, что Риппера брать с собой нельзя, — прошептала она. — Не понимаю, как…
— Крисси, — лаконично ответил Саймон. — Тут видна рука сообщника.
— Да, я… О боже, — сморщилась Оливия.
Саймон крепче зажал под мышкой извивавшегося Риппера.
— Не волнуйся. Ничего страшного. Счастливой паре не до того. Однако… — Он улыбнулся. — Должно быть, это первый случай в истории церкви святой Марии, когда на церемонии венчания владельцев Шерраби в качестве почетного гостя присутствует собака.
— И, думаю, последний, — с трудом промолвила Оливия.
— Я бы не поручился. Может быть, в один прекрасный день здесь будет венчаться Джейми.
Саймон широко улыбнулся, увидев ошеломленное лицо жены. Видимо, раньше ей и в голову не приходило, что Джейми когда-нибудь вырастет и станет солидным членом общества.
— Саймон, — пробормотала она. — Мне кажется…
Что-то в тоне жены заставило Саймона взглянуть на нее более пристально. Ее черты исказило не ошеломление. Это была боль.
— Оливия! Что с тобой? — резко спросил он.
— Кажется, я… — Она пошатнулась. Саймон обхватил ее за несуществующую талию и отвел в сторону от толпы гостей, устремившихся по проходу.
— Что с тобой? — повторил он.
— Кажется, я… — она положила руку на живот, — рожаю…
— Не может быть!
— Ох, может, — простонала Оливия. — Поверь мне, я знаю, что говорю.
Сердце Саймона стиснул обессиливающий страх, которого он не испытывал даже в те дни, когда рисковал жизнью. Она должна была рожать только через месяц. Что-то не так. Нет, не может быть, не должно быть… Потому что если с Оливией что-нибудь случится…
Прекратить, Себастьян. Немедленно прекратить! Саймон заставил себя двигаться. Если он будет стоять как пень, кончится тем, что его жена родит ребенка прямо на церковной скамье.
— Все в порядке, — услышал он собственный голос. — Все в порядке, моя радость. Я позабочусь о тебе. — Не дав себе времени подумать, он спустил Риппера на пол, поднял Оливию, весившую больше семидесяти килограммов, и прижал ее к груди. Потом он выбрался с ней в дверь и по каменным ступеням спустился на траву, где группами стояли гости, ждавшие очереди поздравить Зака и Эмму.
