Всю ночь он думал об этой женщине. О ее мужестве. О глупости. О том, как любит ее, и не сможет жить, если что-то с ней случится. Как он проклинал собственную неспособность уберечь ее! Воспоминания о том, как по его вине погибла Либби, жгли Гранта раскаленным железом.
— Я не хочу терять тебя.
— Пора, мистер Кайлер, — объявил судебный пристав.
Грант поднялся, положил руки на плечи Холли и, нежно поцеловав ее, ушел. Через несколько минут пристав выкликнул ее имя.
Очутившись в зале судебного заседания, Холли направилась к свидетельскому месту. Внешне она выглядела совершенно невозмутимой, но в душе непрерывно молилась, уповая, что Бог не оставит ее. Пока ее приводили к присяге, Грант незаметно вошел в зал и устроился в последнем ряду. Обвинитель Джек Коллинз встал и обратился к Холли:
— Миссис Прескотт, действительно ли Эдвин Мэтьюз в вашем присутствии признал, что был организатором убийства Роулинза?
Представитель защиты, тяжеловесный мужчина лет пятидесяти, напряженно уставился на Холли в ожидании ответа. Он был одним из четырех адвокатов, сидевших рядом с Мэтьюзом, у которого, разумеется, хватало средств, чтобы нанять целую команду самых изворотливых юристов.
Холли обвела взглядом притихший зал и, встретившись глазами с Грантом, поспешно опустила голову. Почему он так волнуется?! Не нужно, не стоит сейчас об этом думать. Ведь на карту вновь поставлена ее жизнь! Забудь и живи. Или дай показания и умри. Холли открыла рот, но язык словно примерз к гортани. Она судорожно сглотнула. Господи Боже…
— Миссис Прескотт, — нетерпеливо повторил обвинитель. — Мы ждем вашего ответа.
Холли по-прежнему молчала. Что же все-таки происходит с Грантом? Он всегда так уверен в себе и в том, что делает! Сам выбрал столь опасную работу, но даже он не советовал ей появляться сегодня в суде. Те, кто угрожал ей, не шутят, опасность просто разлита в воздухе! Хватит ли у нее сил, чтобы следовать клятве и избавить общество от преступника?
— Пожалуйста, отвечайте, миссис Прескотт, — вмешался судья Синклер.
— Извините, — тихо пробормотала она и, повернувшись к Джеку Коллинзу, громко, четко выговаривая каждое слово, объявила: — Да, сэр, именно так.
В зале послышались изумленные возгласы, крики, так что судья, стуча молоточком, был вынужден призвать публику к порядку.
— Верно ли также, что в тот самый день Эдвин Мэтьюз при вас приказал убить вашего мужа, Кейси Прескотта?
— Да, — твердо повторила Холли, но ее ответ был почти не слышен за треском выстрелов. Грант вскочил, но прорваться вперед в начавшейся свалке было не так просто. Как в замедленной съемке Холли свалилась на пол, лицом вперед.
Полицейские и агенты в штатском прочесывали зал, но толпа неистово устремилась к дверям, и в суматохе киллеру удалось ускользнуть. Грант, перепрыгивая через скамьи, помчался к Холли. Личико возлюбленной было белым как полотно. Ужас душил его. Опять опоздал! Ничтожество! Трус! Спрятался за спиной женщины!
Появившиеся санитары уложили неподвижное тело на носилки и повезли к ожидавшей машине «скорой помощи».
Грант поколебался, но вбитые годами понятия и чувство долга взяли верх. Он миновал кольцо оцепления и принял участие в облаве на окрестных улицах. Даже сейчас, когда участь Холли неизвестна, приходилось выполнять служебные обязанности.
Выезды из города были перекрыты, шла повальная проверка документов. Но все безрезультатно! Если не считать того, что в мусорном баке за несколько кварталов от здания суда обнаружили револьвер. Отпечатки пальцев, конечно, стерты, оружие нигде не зарегистрировано. Киллер явно потешался над своими преследователями.
Все, находившиеся в зале суда, задерживались для допроса. Сомнительно, правда, чтобы кто-то заметил что-нибудь подозрительное до или после покушения. Такие дела обычно поручаются профессионалам, которые действуют быстро и не оставляют следов.
Заказчики этой террористической акции предусмотрели все, кроме одного, зато решающего фактора. Представителям защиты был нанесен сокрушительный удар. Теперь любые их доводы, любая тактика не имели никакого значения. Присяжные в душе уже осудили Мэтьюза.
Прошел час, пока Гранту наконец удалось отправиться на поиски Холли. Медсестра в справочной на третьем этаже больницы упорно отрицала, что сегодня днем к ним поступила такая пациентка, и даже после того, как он показал бляху и удостоверение, продолжала отнекиваться.
Грант помчался к телефону-автомату в приемной. Конечно, им дан приказ скрывать местопребывание такой пациентки! Как он сам не сообразил! Ее, разумеется, упрятали куда-то под вымышленным именем.
— Сэм, я не могу найти Холли, — жалобно произнес он. — Ты уверен, что ее отвезли именно сюда?
— Абсолютно! — ответил Харрис, невольно наслаждаясь сознанием того, что ему хотя бы раз удалось взять верх над «Стальным агентом». Но, тут же устыдившись, поспешил объявить: — Успокойся, дружок. Она в отдельной палате на пятом этаже, числится под именем Сьюзен Лоусон, только что родившей второго ребенка.
Грант ринулся наверх, не помня себя от радости. Холли жива!
— Выглядишь совсем неплохо, особенно для роженицы, — хрипло пробормотал он, боясь дать волю чувствам.
— Еще бы! — улыбнулась она, пытаясь сесть.
— Погоди, сейчас помогу, — сказал Грант, подкладывая ей под спину подушки.
— Когда я смогу выйти отсюда? — спросила Холли.
— Как только присяжные вынесут приговор. Если ничего не помешает, завтра все будет кончено. Что-нибудь знаешь о характере ранений? — с тревогой спохватился он.
— Нет, но у меня все тело ноет. Я даже сознание потеряла, думала, что всю изрешетили.
— Так и случилось бы, но ты забыла о бронежилете, который натянула.
Присев на край кровати, Грант взял Холли за руку.
— Неужели не понимаешь, чем рисковала?
— Теперь понимаю, — усмехнулась она.
— Никто не осудил бы тебя, откажись ты выступить в суде, — мягко заметил он, пристально вглядываясь в ее осунувшееся личико.
— Знаю. Но иначе я до конца своих дней терзалась бы сознанием собственной трусости.
— Холли, милая, а если бы стряслось что-то… ты не… словом, я…
Грант оставался в палате, пока она не заснула, потом нежно поцеловал на прощание. И если бы Холли к тому времени все еще бодрствовала, наверняка поняла бы, что далеко не безразлична ему.
Как же он любит эту женщину!
Выйдя в полутемный коридор, Грант попрощался с полицейским, охранявшим палату, сунул руки в карманы и медленно пошел к лифту. Что будет с ним и Холли теперь, когда эта чертова история почти закончена?
