Димка протянул руку к моим волосам и заправил выбившиеся пряди за ухо.
— Можешь передать своему Державину, что я подпишу контракт. Только пусть держит в уме, что если он ещё хоть раз попытается решать свои проблемы с твоей помощью, я спущу с него три шкуру, и тогда уж ему точно быть немощным.
Я невольно заулыбалась. Всё-таки Бодлера было не провести.
Димка привлёк меня к себе и поцеловал в губы. И я поняла, он меня отпустил.
Глава 38
Разбуди меня, искупай в самой чистой воде.
Глаза и ладони, нет лучше нигде.
И качается мост между мной и тобой.
Разбуди меня, поцелуем полыни из звезд.
(с) Ночные снайперы
В дом я заходила с боевым настроем, в полном предвкушении того, как сверну Державину его куриную шею и оторву уши. Ну, может быть, не так эпично, но скандал я намеревалась закатить знатный. Это было всяко лучше, чем пытаться анализировать все события сегодняшнего дня. Боже, прошло меньше суток с моего отлёта из Москвы, а мне уже кажется, что событий произошло столько, что хватит на одну отдельную жизнь.
У выхода меня встретила недовольная Ксюша.
— Если перебудите мне детей, я вас обоих на Британский флаг порву, — предупредила меня она.
Я лишь кивнула головой и отправилась в сторону столовой, где горел свет, выдавая чьё-то присутствие. Впрочем, можно было не гадать, это был Влад. Он сидел за столом в компании бутылки коньяка и блюдца с нарезанным лимоном.
— Будешь? — миролюбиво предложил мне Державин, кивая в сторону бутылки.
— Нет уж, я теперь с тобой в жизни за один стол не сяду, не то что пить!
— Лиза, не драматизируй, — поморщился он.
— Да если б я драматизировала, от твоего ресторана сегодня бы и ровного места бы не осталось.
— Так, давай ты успокоишься. И поговорим нормально. Ты имеешь законное право сердиться, но заметь, я тебе не вредил. Всё что сделал — это попытался познакомить с нужными людьми и изолировать от общей компании Бодлера и Чемезова. Всё.
— Ну не фига себе всё! — искренне возмутилась я. — Ты делал это за моей спиной. Это же чистой воды манипуляция! Ещё и Артура сюда приплёл!
— Никого я не приплетал! Просто у него дочь вовремя родилась, я лишь проследил, что ты на самолёт села!
— Боже, какая порядочность! Тоже мне, святой Влад нашёлся!
А дальше мы сцепились слово за слово, ещё немного поскандалили друг с другом, после чего я психанула и скрылась дверями своей комнаты.
Мне было откровенно плохо, потому что Державин своей выходкой напомнил мне меня. Я ведь тоже нечто подобное вытворяла и ни раз. Классика жанра, вроде как не делаешь ничего плохого человека, но при этом кучу всего недоговариваешь, используя это в своих интересах.
Казалось бы, мелочи жизни, а всё равно обидно, особенно когда это касается лично тебя.
Стояла посреди комнаты, крутила головой по сторонам и всё никак не могла понять, что я здесь делаю. Как, когда, почему моя жизнь успела дойти до того, что я живу в чужом доме среди лабиринта из собственных вещей?
Злость и обида на Влада, растерянность и чувство чего-то несбывшегося из-за Димы, боль и вина относительно Вани. Все переживания и терзания этой недели навалились на меня с новой силой, сами стены будто стали сжиматься, сминая, ломая и подавляя меня.
Не знаю, была ли это истерика, или я просто отдалась на откуп Чужестранке во мне, но факт остаётся фактом. В голове появилось чёткое убеждение, что надо бежать. Это было как бегущая строка, как указание, как шальная мысль… как провиденье, мать его. Это было знамение. «Беги, Лиза, беги».
Я схватила горшок с лимонным деревом и ломанулась из комнаты. Где-то в коридоре меня попытался перехватить Державин, но я смогла проскочить между ним и стеной.
— Лиза, подожди ты! — кричал он мне в спину, а я быстро перебирая ногами, сбежала по лестнице вниз и выскочила на улицу. Думала сесть за руль, но заглянув в гараж, поняла, что моя машинка была загнана в самую глубь и надёжно зажата двумя машинами Влада, я ж сама просила его убрать мою мазду с улицы. Ну и чёрт с ней. На пороге замаячила чья-то тень, и я поспешила вообще убраться подальше от этого дома.
Так и брела по улице — растерянная, расстроенная и с огромным горшком в руках. Мне всё время казалось, что Державин меня преследует, поэтому я боялась остановиться, вдруг он убедит меня вернуться обратно.
Слёз не было, была только паника, заставлявшая меня метаться по улицам района. В какой-то момент кто-то поймал меня за локоть и ловким движением развернул к себе. Я даже испугаться не успела, столь неожиданно это было.
Когда в свете фонаря разглядела Чемезова перед собой, чуть горшок из рук не выронила, благо у Ваньки было в разы лучше с реакцией, чем у меня, и он успел перехватить Германа.
— Ну и куда ты несёшься?
Я лишь дёрнула плечами, не в силах понять, как он мог оказаться здесь. Ваня пристально разглядывал меня, а потом одной рукой проворно перехватил у меня дерево, а другой взял меня за руку.
— Пошли.
— Куда?! — засопротивлялась я.
— В машину, ты вон, синяя вся.
И опять я ничего не чувствовала, ни холода, ни усталости. Хотя, теперь, когда Ваня мне сказал, что я синяя, поняла, что у меня уже зуб на зуб то не попадает, так меня трясло.
Его джип нашёлся за углом. Он поставил Германа на капот и снял с себя пиджак, который тут же накинул мне на плечи. Затем Ваня хотел поставить дерево на заднее сиденье, но я не разрешила, схватила его и уселась на пассажирское сиденье, прижимая к себе горшок.
Ваня сел рядом, завёл мотор и направил автомобиль прямо по улице.
— Куда мы?
— Нужно придумать, где нам ночевать.
— Ночевать? — перепугалась я. — Я не собираюсь с тобой нигде ночевать.
— Тебя к Державину вернуть? Нет? Есть другие варианты?
Отрицательно затрясла головой.
— Я о том же. Значит, поедем в гостиницу.
— Стой, — спохватилась я. — А тебе домой не пора? Даша не заждалась?!
Ваня тяжело вздохнул, и устало потёр переносицу.
— Давай, сейчас не об этом.
— А о чём?! Вань, она…
— Моя жена! — неожиданно вспылил он, потом, правда, взял паузу, успокаиваясь. — Я помню. Прекращай уже это повторять каждый раз.
— Но…
— Без но. Мы, кажется, сегодня расстались.
— Кажется? — не поняла я.
— Мы ещё не поговорили полноценно об этом. Но в целом, мы оба понимаем, что нормальное будущее между нами маловозможно…
Ваня говорил какими-то абстракциями, а я боялась дышать. Ибо всё никак не могла сообразить, что же произошло между ними.
— Давай, по сути, — попросила я. — Ты бросил мою сестру?
— Ну, если ставить вопрос именно так, — с неохотой согласился он. — То получается, что да, бросил.
Зажмурилась, а потом ещё и губы сжала, сдерживая все проклятия, рвущиеся из меня наружу. Видимо моё молчание затянулось, потому что Ваня позвал меня.
— Лиз?
И тут меня уже прорвало.
— Ты хоть понимаешь, что ты натворил?! Как ты вообще мог бросить мою сестру?
Во взгляде Вани читалась растерянность, а меня несло дальше.
— Ты! Ты же сам обвинял меня в том, что я сломала твою жизнь, что из-за меня у тебя всё пошло не так! И когда я пытаюсь хоть раз в жизни поступить правильно, ты делаешь чёрте что! И что будет потом?! Ты опять обвинишь меня во всех грехах, что я разрушила твой брак! Я тебя не просила об этом!
Горькие слёзы катились по моим щекам, и я сама уже не понимала, что говорю. Просто все потрясения, засевшие во мне, наконец-то прорвались наружу. Я собирала всё, что было в моей голове. Во мне перемешались и мои собственные мысли, и Артуровы слова, и подозрения Димы.
Я всё говорила и говорила, обвиняя его во всём, в чём только могла. И в том, что я ему нахрен не сдалась, что это просто дело привычки. И что он за мной ходит, потому что его всё ещё не отпускает тот факт, что это я от него ушла. Про благородство его грёбанное вспомнила, про рыцарство. Орала, что он душит меня своим вниманием. Хотя откуда вообще эта мысль взялась?!
