так будет.
Всё время созваниваюсь с Серым. Он тоже поднял на уши всех, кого мог. Бросил все силы на поиски Леи. Но что он может? Так же как и я в этой ситуации он бессилен.
Пролетели сутки. Нервозные, стремительные и одновременно долгие сутки. В отчаянии я уже не знаю, что предпринять. Кидаюсь в разные стороны, но кажется впустую. Мечусь словно в агонии. И каждую секунду ощущаю боль внутри. Страшную, неутихающую боль.
Останавливаюсь, смотрю на себя в зеркало и не узнаю. Что-то случилось внутри меня, то что изменило выражение лица и блеск глаз. Я как будто другой. Тот же, но уже другой.
Хочу остановить время и вернуть вчерашний день, чтобы не дать случиться тому, что случилось. Если бы вернуть хоть на минуту, я бы сделал больше, намного больше.
А теперь я жду. Чего? Жду требований.
Не может быть, чтобы не было требований. Тот, кто похитил Лею, точно знает, чего он хочет. И это время даёт мне прочувствовать всю серьёзность ситуации.
Я понял. Прочувствовал.
Хочу её вернуть. Любым путём, любыми средствами. Если даже у меня попросят отдать всё, я не задумываясь сделаю это. Только бы она была жива и здорова. Она и мой ребенок.
Но если хоть один волос упадёт с её головы, я порву их всех. Зубами, ногтями. Я вырву сердце у того, кто осмелится прикоснуться к моей девочке.
Это будет страшно. Пусть только попробуют. Я разнесу этот город к чертям собачьим. Перерою, перекопаю, но найду каждого. Каждого.
Серый пытается вернуть меня в русло разума. Пытается анализировать, рассуждать.
– Кому выгодно? Конечно только Султану, больше никому. Не зря же он приехал, заручившись поддержкой. Теперь будет творить здесь, что захочет. И я бы не советовал с ним тягаться. Не те силы.
– Я бы не советовал ему со мной тягаться, – в исступлении рычу в ответ.
– Ты же знаешь, кто за ним стоит, – осекает Серый.
– А мне плевать! – снова выхожу из себя.
– В тебе говорит гнев, а нужно рассуждать трезво.
– Хорошо, что ты предлагаешь? – зло смотрю на Серого.
– Дождаться требований, а потом уже решать.
– Ждать я не могу, она там и она беременна! – не выдерживаю и кричу, тыча пальцем в стену.
– Егор, мы и так уже сделали много и не нашли её. Думаешь, если ты будешь выёбываться они её пощадят? Не те люди, Егор, – спокойно говорит Серый.
– Блять. Я знаю что ты прав. Знаю. Но не могу, понимаешь. Как представлю…
И я снова бью кулаками в стену.
– Я тебя понимаю. Но ты должен включить ум. И терпение. И ждать.
– Если бы всё было так легко.
Я даже не пью. Как отшибло. Боюсь если выпью хоть немного, не удержусь, напьюсь и тогда пропущу что-то важное.
Нет. Они меня не возьмут. Егора Громова ещё никто так сильно не обижал. Они все, все, кто к этому причастен, получат своё. Это уж я обещаю.
ГЛАВА 85. Лея
Пытаюсь открыть глаза, но веки словно налиты свинцом.
– Сын… Где мой сын?… – единственное, что я могу сейчас произнести.
Но ответа не получаю. Пытаюсь приподняться, но чья-то рука давит мне на голову, возвращая в горизонтальное положение.
– Лежи, дура, – слышу грубый голос с акцентом. – Сейчас доктор придет. Осмотрит тебя. Лежи, если не хочешь подохнуть.
У меня нет сил сопротивляться, а в голове только одна мысль:
«Где мой сын?»
Слышу звук открывающейся двери.
Ко мне кто-то подходит. Чувствую, как моего лба касается ледяная рука. Потом эта же рука пытается прощупать пульс. Измеряет температуру. Приподнимает мои веки.
– Где мой сын? – спрашиваю уже у женщины в белом халате. Но и она молчит. Отстраненно смотрит на меня.
– Где мой сын?! – из меня вырывается хоть и слабый, но крик.
– Успокойся, тебе нельзя волноваться, – говорит спокойным голосом женщина. – С мальчиком все нормально. Он в больнице. Родился недоношенным, но здоровым. Все будет…
– Ну, хватит тут сопли разводить, – прерывает ее мужчина. – Жить будет? Эта?
– Да. Но ей нужен уход. Ее надо в больницу. Она очень слаба.
– Ничего. Жить захочет, выживет. А что с ублюдком?
– Мальчик находится в реанимации. Угрозы жизни нет. Но ему придется провести несколько недель в кювезе. Это нормально.
– Ладно, – опять прерывает ее нетерпеливо мужчина. – Завтра приходи. Иди!
Женщина бросает на меня сочувствующий взгляд. А я хватаю ее за руку. Цепляюсь за нее как за последнюю возможность.
Слезы уже ручейками бегут по моим щекам. Тихие безмолвные слезы.
Доктор смотрит на меня и… убирает свою руку из моего захвата.
Молча уходит.
Мы остаёмся с мужчиной одни.
– Кто Вы? И что Вам от меня надо?
Я уже чувствую себя немного лучше. Я должна быть сильной. Ради сына. Ради ребенка, которого лишили матери и отца сразу же после появления на свет.
– Тебе лучше не знать, кто я, – грубо произносит мужчина. – Так у тебя больше шансов остаться в живых. Хочешь увидеть сына?
Начинаю быстро-быстро кивать, даже не дав ему договорить.
Он усмехается.
– Тогда веди себя хорошо. И, может быть, увидишь его до того, как он сдохнет. Даже ребенка нормального не смог заделать.
Сплевывает на пол.
– А сейчас лежи здесь. Тихо. Чтобы ни звука.
Но я не слушаюсь. Вскакиваю и подбегаю к нему. Хватаю его за руку.
От неожиданности или от страха он вначале дёргается в сторону. Но потом быстро приходит в себя и пытается отшвырнуть меня. Падаю на колени.
– Умоляю! Верните мне сына! Сделайте со мной что хотите! Но верните! Умоляю!
– Эээ, женщина, – тянет он на восточный манер, – не прикасайся ко мне.
И он брезгливо отпинывает меня в
