и, собственно, сообщить о разрыве всех отношений, вот только со встречей пока плоховато. А раз так, обойдётся сообщением. Завтра. Сейчас же я иду в кухню и, словно на стену, натыкаюсь на огромную корзину, стоящую на столешнице. Это ещё что?
Орехи, какие-то сушёные палочки и кольца, странного вида мармелад и многое из того, что я вижу первый раз в жизни. Гуманитарная помощь болеющим? Изюма с курагой не видно, а, значит, это Олеся? Никто другой не знает меня настолько хорошо.
Рядом лежит сложенный вдвое лист белой бумаги, где карандашом, сильно напоминающем косметический, Олеся сообщает, что я уснула, а они с… даже вглядевшись, мне не удаётся разобрать зачёркнутое ей слово, разошлись по домам. В постскриптуме она уточняет, что корзину принёс курьер, а ключи от квартиры Кир бросит в почтовый ящик.
Неужели правда послушает и бросит?
Хмыкнув, я откладываю записку и берусь за приятно хрустящую прозрачную плёнку. Стоит начать разворачивать и одуряющий шоколадно-ванильный аромат разливается по всей гостиной. Макадамия? Точно. Она единственная не упакована в плотный прозрачный конверт из той же упаковочной плёнки, а сконцентрированный запах быстро тает в объёмах моей квартиры.
Пусть всё красиво, но даже улыбаться не тянет. Это не Олеськин подарок, а, значит, постарался Андрей. И желание раз и навсегда объясниться только усиливается.
До всего этого я была уверена, что не смогу простить только измену. Ведь что ещё такого страшного может случиться в совместной жизни! Оказалось, что у меня просто нет фантазии, в отличие от того, для кого ложь — призвание. Недовольно покачав головой, я продолжаю раскопки, надеясь найти записку с осточертевшим уже «Извини». Но жизнь преподносит мне сюрприз в виде знакомой витиеватой визитки и единственным словом, написанным с обратной стороны.
«Позвони».
А, собственно, почему бы и нет?..
Мстительно хмыкнув, я возвращаюсь в спальню за телефоном. Надеюсь, он спит.
— Алиса? — ни разу не сонно отвечает Ян, разочаровав. Хотя мне льстит странная растерянность в его голосе. Не ожидал, что позвоню? Или смущает время?
Хотя, Ян и смущение…
— Лаконичнее записки мне ещё не оставляли, — перевернув визитку, я оставляю её лежать рядом с корзиной.
— А у меня ещё не было звонка неожиданнее, — возвращается он к прежнему себе. — Ты в порядке?
— Почему нет? — пользуясь ночью, я открываю портьеры и распахиваю балконную дверь.
Летний воздух, напоенный ароматами звёзд и влажной прохладой, врывается в квартиру, выгоняя тяжёлый дух и тягостное настроение. Сразу хочется вернуться к тому озеру в лесу. В этот раз одной и без спешки. Пройти по мягкой траве, чувствуя, как омывает водой каждую клетку, погрузиться в воду. Слышать только стук своего сердца и шёпот звёзд.
— Потому что три часа ночи, — с явной улыбкой в голосе отвечает Ян и я слышу странный гул в трубке. Не сдержавшись, я выхожу на балкон, распахиваю окно и вдыхаю полной грудью. — Ты не спишь?
— Выспалась.
Иногда я жалею, что в городе не видно всю красоту ночного неба. Не то чтобы у меня было на это много времени, но с той самой ночи в лесу что-то внутри изменилось. Словно я, наконец, остановилась на мгновение, заметив то, что раньше сливалось в один размытый фон.
Фон, который я называла жизнью.
— И решила подышать воздухом?
— Откуда ты?.. — Тряхнув головой, я всматриваюсь в расположенный рядом парк.
Не наш, принадлежащий комплексу, а вполне себе общественный, с небольшим прудом и стаями раскормленных уток. И не закрывающийся на ночь.
— Только не говори, что заделался маньяком, тебе не пойдёт.
— А что пойдёт? — насмешливо отзывается Ян и мне кажется, что я вижу движение на одной из аллей, но всё это может оказаться обманом зрения.
— Ты меня видишь, — качаю я головой.
— Вижу, — даже не планирует спорить он, — но не так, как хотел бы.
— Вот только не надо…
С той ночи в лесу мы виделись дважды. Каждый раз — при свидетелях и в сугубо деловой обстановке, так что на двусмысленность не хватало ни времени, ни желания. Согласившись на повторное предложение Андрея, я не запрещала себе смотреть на Яна. Больше нет, хотя секса с ним в моих планах тоже не было.
— И кто из нас маньяк? — хмыкает он. — Девочка моя, это не у меня, у тебя все мысли о сексе. Тебе стоит всего лишь сказать, что соскучилась и я приду.
— Только если по твоему проигрышу, — довольная улыбка появляется на моих губах.
А всё потому, что по результатам общего голосования всех причастных, на прошлой встрече в проект «Альдебарана» были приняты мои правки, а не его. Тогда же я узнала, что у Яна, оказывается, есть архитектурное образование.
— Тебе я готов проигрывать вечно, моя Алис-са, — насмешничает он. Но так, что меня окунает в острое желание увидеть его лицо. Хочу. Как минимум, чтобы проверить, настолько ли он искренен, как мне кажется.
— Так поднимайся, если не боишься, — я прикусываю язык в последний момент. Что я буду делать, если и правда поднимется? Прятаться в ванной?
— Боишься из нас только ты, — ни разу не взволнованным тоном отвечает Ян, — но мне несложно подождать.
— То есть ты не придёшь, — незаметно выдыхаю я. — Тогда скажи что ты вообще делаешь в центре города? Насколько я поняла, твой дом в десяти километрах по Московскому тракту.
— Дышу свежим воздухом. И радуюсь, что ты интересуешься моей жизнью.
— А в лесу тебе воздуха, конечно, не хватает, — фыркаю я. — А интерес не мой, Ани Минаевой из твоих дизайнеров. В последний раз она обсуждала это настолько громким шёпотом, что, подозреваю, надеялась на индивидуальную экскурсию. Особенно Анечку интересовала спальня.
— Она её и так прекрасно изучила, — не впечатлённый, сообщает он то, отчего у меня перехватывает дыхание. Собираясь высказать, что думаю о его наглости, я набираю воздуха в лёгкие. — Аня дом и проектировала. Конечно, в группе, и ещё до того, как я решил его купить.
— Милая у тебя команда, — выпустив раздражение вместе с выдохом, ровно отзываюсь я.
— Я бы променял их всех на
