Тай тоже ответил не сразу. Он опустил голову, а когда поднял ее, то посмотрел прямо Мэллори в глаза.
– Ты хочешь знать, какое было мое последнее дело в качестве врача спецотряда? – спросил он. Его голос звучал пугающе спокойно, и Мэллори знала, что Тай пытался подавить в себе другие чувства, которые были ей хорошо знакомы – страх и злость на собственное бессилие.
– Я вытаскивал своих друзей из горящего самолета, – продолжил он. – Томми был уже мертв, но другие – Брэд, Келли и Тревор… – Тай закрыл глаза. – Я сделал все, что мог, но они умерли у меня на руках. После этого я больше не мог спасать людей. Я пытался, но у меня не хватало сил работать на переднем крае.
У Мэллори сердце сжалось от сочувствия к нему.
– О, Тай, – выдохнула она.
– Меня с почестями отпустили, и я нашел себе работу, никак не связанную с медициной. Последние четыре года я старательно избегал всего, что могло бы напомнить мне о пережитом. Мэллори, я четыре года даже пластырь на рану не наклеивал.
Пока не попал в Лаки-Харбор.
– А когда Эми порезала руку… – прошептала Мэллори.
– Да, – мрачно кивнул Тай. – Тогда я в первый раз за все это время открыл аптечку.
Он оказался на высоте и сегодня. Все произошло неожиданно, но Тай взял на себя ответственность так легко, как будто надел старые разношенные ботинки. Интересно, понял ли это он сам?
– Теперь моя очередь задавать вопросы, – сказал Тай. – Расскажи, как ты потеряла свою работу.
– Я не теряла. Сама ушла. – И теперь уже Мэллори низко опустила голову. Она молчала, но Тай слегка потянул ее за руку, и она подняла на него взгляд.
– Мэллори, – мягко, сочувственно сказал Тай, когда она посмотрела ему в глаза, – но почему ты это сделала?
Мэллори могла привести множество причин и еще долго обсуждать, как это случилось. Но внезапно она почувствовала, что у нее совсем не осталось сил. Все навалилось на нее в один момент – потеря работы, кража в Центре, пожар в кафе… Оказалось, что Тай многое скрывал от нее, и это еще раз доказывало, как несерьезно он к ней относился. У нее болела голова, болела щека…
…И сердце тоже. Глаза у Мэллори наполнились слезами, и когда Тай увидел это, то обнял ее, и Мэллори спрятала лицо у него на плече.
Ей следовало догадаться, что он не испугается, если она даст волю своим эмоциям. Тая вообще мало что пугало.
Кроме его собственных чувств.
Как получилось, что ситуация настолько вышла из-под контроля? Мэллори хотела только расправить крылья, постараться изменить свою жизнь. Пожить для себя, а не для других, попробовать себя в новой роли. И все напрасно. Потому что закончился порыв к новой жизни несчастной любовью. Пришло время назвать вещи своими именами – она полюбила мужчину, который с самого начала говорил ей, что он не может остаться рядом с ней.
– Только я виновата в том, что пропали таблетки, – сказала Мэллори. – Я не рассчитала свои силы. – Она судорожно перевела дыхание, чувствуя, как по щекам ползут слезы. – Это и тебя касается. Я хотела немного почудачить, но в итоге вся моя жизнь перевернулась с ног на голову. Не умею я быть свободной, вот и все.
– Я думаю, – проговорил Тай, смотря невидящим взглядом на разгромленное кафе, – ты себя недооцениваешь.
Мэллори нервно рассмеялась. Она чувствовала, как слушал ее Тай. Он всегда был рядом с ней предельно внимательным, это чувствовалось в каждом его взгляде, прикосновении, поцелуе.
– Я просто хотела стать немного счастливее, – тихо сказала Мэллори.
– И ты заслуживаешь этого, – произнес Тай с таким убеждением в голосе, что у нее потеплело на душе. С самого начала, еще до того как они узнали имена друг друга, Тай уже относился к ней по-особенному. Он делился с ней своей храбростью, внутренней силой и умением рисковать. До него Мэллори не слышала зова своего сердца. Она заботилась о других, но постоянно забывала о себе, о своих мечтах и желаниях. Теперь она стала другой.
Тай изменил ее.
Мэллори стала обращать внимание на собственные желания, но этого было недостаточно. Она полюбила, но этого тоже оказалось мало. Что бы она ни делала, у нее не будет того, что ей хотелось больше всего. У нее никогда не будет Тая.
И теперь, когда она стала сильней, ей нужно было уйти от него раньше, чем ее потери станут и вовсе катастрофическими.
– Тай, – сказала Мэллори.
Он повернулся к ней и посмотрел в глаза. Его взгляд стал серьезным.
А Мэллори взяла его лицо в свои маленькие ладони и произнесла самое важное:
– У меня ничего не получилось. Я влюбилась в тебя. – Она нежно поцеловала его в губы, не давая ничего сказать в ответ. – Не волнуйся, я знаю, что ты никогда не позволишь себе полюбить меня в ответ. – В его глазах появилось сожаление – то самое выражение, которого она боялась больше всего. Мэллори опять поцеловала Тая, не разрешая ему пожалеть ее на словах. – Я больше не могу, – прошептала она, – прости меня.
– Ты бросаешь меня, Мэллори?
Разве она его бросала? Совсем наоборот. Ведь это Тай уезжал от нее. Сейчас он давал ей все, что мог, но ей этого было недостаточно.
– Ты никогда не был моим. – Мэллори едва говорила – ее душил комок в горле. – Так что бросить тебя я не могу.
Его обычно спокойное лицо вдруг исказилось от какого-то сильного чувства. Но Тай справился с собой, кивнул и, подняв руку, провел пальцем по ее губам – так нежно, что у нее до боли сжалось сердце. Мэллори открыла рот, собираясь что-то сказать, хотя и не знала, что точно, как вдруг кто-то постучал по ее плечу.
– Мэллори Мишель Куин!
Так мог назвать ее только один человек – мама. Да, как раз ее Мэллори сейчас и не хватало. Она вытерла глаза и повернулась к ней, радуясь тому, что у нее были мокрыми одежда и волосы, и никто не догадался бы, что она плакала.
– Мама? Что ты тут делаешь?
– Я услышала о пожаре в кафе. Ты в порядке?
– Пожаром это можно назвать с большой натяжкой.
– Но у тебя порез на щеке! – Мэллори недовольно отвела ее руку, но Элла продолжила: – И ты позволила Джейн уволить тебя?
– Ладно, дайте мне кто-нибудь микрофон! Надо всем объявить, – как можно громче сказала Мэллори. – Меня не уволили, я ушла сама! Есть же разница.
Мама очень внимательно посмотрела на нее, и Мэллори постаралась сделать вид, что у нее все в полном порядке. Наконец Элла кивнула и сказала:
– Ну, я надеюсь, ты устроила Джейн хорошую головомойку.
Мэллори изумленно уставилась на маму:
– Ты на меня не злишься за это?
– Мы все работали на нее, как лошади, а ты – особенно. Она воспользовалась тобой, а потом выкинула, так почему я должна злиться на тебя за то, что ты не выдержала и вспылила. Кстати, без тебя в отделении сейчас полный хаос. Даже Билл признал это. Так что на собрании он спрашивал нас, как бы вернуть тебя обратно. Потом меня оттуда выдворили – сказали, что я твоя мама и нечего мне все знать, – но я подслушала, что они решили тебе предложить. И скажу прямо, условия очень хорошие.
