Он ехидно осклабился.
«Завидуешь, да? Ты всегда мне завидовала и никогда не перестанешь».
Бетт так резко остановилась, что какой-то пешеход сзади налетел на нее и едва не упал. Но восстановил равновесие и потопал дальше.
«Нет, Дэн, я больше не завидую. Ты не знал? Признаюсь — во мне все так же поднимаются обида и ревность, даже если речь идет о смерти, но я научилась давать им отпор. Жалко, что ты так рано умер. Я всю жизнь мечтала стать с тобой на равных. И вот это время наступило».
Бетт с изумлением поймала себя на том, что улыбается. Пробка на улице каким-то чудом рассосалась. Бетт собиралась продолжить путь и вдруг заметила, что налетевший на нее мужчина торчит в паре ярдов от нее.
— Привет, — поздоровался он.
— Простите?
— Тебя зовут Бетт, не так ли?
Ему было под тридцать — похож на художника или хиппи. Теперь, когда она присмотрелась, его черты показались ей смутно знакомыми. Но откуда?
— Мы познакомились на дне рождения у Лиззи. Даже поболтали.
Он сокрушенно покачал головой, показывая, как это странно и обидно, что она его не узнала.
Теперь она вспомнила. Ну конечно же, он актер. Снимался в том же сериале, что и Лиззи. Новобранец из ЦРУ.
Из подсознания выскочило его имя:
— Ник?
Он удовлетворенно ухмыльнулся.
— Ну наконец-то. Надо же — как я на тебя налетел!
— Я тут неподалеку работаю.
— Да ну? Слушай, когда у тебя выходной? Может, заскочим выпить или еще куда-нибудь?
Бетт должна была встретиться с Сэмом в баре, куда они нередко заходили, когда не было времени ехать к ней домой. Она не видела его пять дней, начиная с того самого дня, когда сдавала анализы: он уехал на совещание по торговле. Она никому не сказала о своей болезни — даже родным. Родным — в последнюю очередь. Сначала ей нужно увидеться с Сэмом, заглянуть ему в глаза, попросить разделить с ней это испытание.
— Не могу, Ник. У меня как раз сейчас встреча, и я уже опаздываю.
Она машинально взглянула на часы, но время прошло мимо ее сознания.
— Очень жаль. Может, как-нибудь в другой раз? Я вот думаю — позвоню-ка я Лиззи, узнаю твой телефон.
— Ладно, встретимся. Как-нибудь в другой раз.
Ник достал из бумажника визитку.
— Вот. Звони.
Она спрятала плотный квадратик в карман. Слава Богу, одной проблемой меньше. Не нужно будет терпеть его звонки.
— Обязательно. До свидания.
— Дай слово, что позвонишь! — крикнул он вслед. — Иначе потом пожалеешь.
Она резко повернулась на каблуках и парировала:
— Не будь таким самоуверенным.
В следующую секунду она о нем начисто забыла. Сэм ждал ее за их обычным столиком в углу. Он встал навстречу, коснулся ее щеки нежным поцелуем и отодвинул для нее стул. Принес напиток. И только после этого задал вопрос. У него было ласковое, немного озабоченное выражение лица, словно он готов к худшему, но надеется на лучшее.
— Рак груди, — выпалила Бетт.
И благодаря вновь обретенной зоркости поняла: не на такой ответ он рассчитывал. Думал, она скажет: «Не волнуйся, ничего серьезного». На его лице застыло недовольство, чуть ли не брезгливость. Он замешкался с ответом, и ей показалось, что она слышит его слова: «Ну и слава Богу. Этого не должно было случиться, но, милая, это такое облегчение. Поцелуй меня скорей. Идем в какое-нибудь замечательное место, отпразднуем».
Она отчетливо представляла себе ход его мыслей. Он, должно быть, прикидывает: «Что это означает? Что я должен сделать для нее, пообещать, достать? Мои ресурсы и так невелики: ведь приходится делить их между ней, Сэди, работой и детьми».
— Боже правый! — пробормотал Сэм.
Бетт отхлебнула вина. Оно придало ей бодрости.
— И что же дальше, Бетт?
Она вкратце обрисовала, что ее ждет. Операция. Чем скорее, тем лучше. В следующий вторник. А потом, в зависимости от того, что все-таки они там обнаружат, облучение или химиотерапия, возможно, и то и другое.
— Бедняжка!
Он уже овладел собой. Вспомнил про осторожность. Бетт пристально изучала его лицо. Правильное, почти красивое, оно на глазах меняло выражение — становилось жестче. Впервые за все время Бетт допустила, что может разлюбить Сэма. Он сжал в своих ладонях ее холодные ладошки.
— Что нужно делать?
Нет, разлюбить она, конечно, не сможет. Как же быть?
На мгновение ее решимость была поколеблена, но она быстро собралась с духом. Пора проявить твердость.
— Уйди от Сэди. Я не хочу больше ждать. Сегодня же поставь ее в известность. Мы должны пережить это вместе. Иначе я не выдержу.
Он перестал гладить ее руки.
— Бетт, девочка моя, это похоже на шантаж. Это вышло помимо твоей воли, не правда ли?
С ее глаз словно спала розовая пелена — она увидела Сэма таким, каким он был в действительности: побитым щенком.
— Никакой не шантаж. Просто я не могу иначе.
Он вздохнул.
— Сейчас не самое подходящее время.
— Почему? У Элис экзамены в балетной школе? Сэди устает на работе? Нянька попросила расчет?
Ее едкий сарказм ошеломил обоих. Какое-то время они настороженно разглядывали друг Друга.
— Ты не в себе, — сказал наконец Сэм.
— Совершенно верно.
— Я хочу сказать, что в таком состоянии едва ли следует принимать жизненно важные решения. Вот после операции, когда тебе станет лучше…
— Нет.
— Бетт, ты должна меня выслушать.
Его бегающие глаза остановились на циферблате стенных часов. Сэму предстоял деловой ужин, и теперь он прикидывал, сколько у него времени на то, чтобы вразумить Бетт.
Она знала, о чем он думает: ведь так было всегда. Но теперь ей надоело делать скидки на его многочисленные обязанности. Надоело вязнуть в болоте этой любви.
— Не хочу ничего слушать. Ты обещал, когда наступит подходящее время, оставить жену. Если забыл, позволь напомнить: ты уверял, будто любишь, будто я тебя поддерживаю. Я тебе верила. А сейчас наступил момент, когда МНЕ нужна твоя поддержка.
— Но я же с тобой.
Она покачала головой.
— Нет. Ты приходишь, когда тебе удобно, и снова уходишь. Я всего лишь один из пунктов повестки дня: «Ой, уже полседьмого — пора трахнуть Бетт и бежать ужинать с Сэди. Бетт поймет. Бетт будет мне благодарна».
В ее груди поселился крохотный сгусток гнева. Твердый. И слава Богу.
— Все не так, — запротестовал Сэм.
Бетт знала: именно так. Но на мгновение дрогнула и усомнилась. Что она будет делать без его любви? Сорвавшуюся с якоря страсти — куда ее отнесет течением? Без котурнов большой любви она станет маленькой дурочкой. «Но ведь иллюзией оказалась не моя любовь, — возразила она себе, — а лишь вера в то, что Сэм ее достоин».
