– Джеймс, – повторила Валери и записала рядом с именем Вормана.
– София, можно выяснить, у кого находится закладная на землю Грейсвилля?
– Может быть, и можно. Хотя, как правило, практически нельзя. Я проверю. Ты нашла, кто купил землю?
– Да, странно. Ее продавали дважды. Первый раз, когда участок состоял из маленьких ферм, фермеры продали землю панамской корпорации под названием «Бурегард Девелопмент Компани».
– Как?
– Согласна, странное название. Компания приобрела землю за тринадцать миллионов долларов, я получила эту информацию от агента по продаже недвижимости, осуществлявшего сделку, но владела землей всего три месяца. Затем землю продали вновь, на этот раз без услуг агента, Фонду «Час Милосердия». По словам агента, поговаривали, будто Фонд выложил за этот участок тридцать миллионов долларов.
– Тридцать миллионов?
– Да, но это лишь слухи, они могут оказаться ложными. Никто столько не заплатит за землю, которая лишь три месяца назад стоила тринадцать миллионов.
– Ну, не знаю. Что правление из священников знает о бизнесе?
– В состав этого якобы религиозного правления входят президент банка – в качестве казначея, президент строительной компании – как секретарь и поп-растратчик, как его президент.
София кивнула:
– Не совсем религиозная группа. Если они не глупы и не наивны, тогда что же?
– Не знаю.
Валери рассеянно рисовала в раскрытом перед ней блокноте.
– У тебя есть номер телефона компании «Джеймс Траст и Сейвингс» в Балтиморе? – внезапно спросила она.
София отыскала и передала ей.
– Что ты хочешь?
– Мне пришло в голову, что закладная может оказаться у них, и таким образом мы могли бы узнать настоящую сумму сделки.
– Нет смысла звонить. Даже если закладная у них, они тебе ничего не скажут.
– Закладной отдел, пожалуйста, – сказала Валери в трубку. Когда на другом конце провода ей ответил сотрудник отдела, она проговорила:
– Добрый день, говорит Валери Стерлинг: я готовлю телевизионное сообщение по вопросу о соотношении накоплений и займов по недоходным организациям, главным образом в сельских районах Америки.
Она хитро улыбнулась, заметив, как София широко раскрыла глаза.
– Как я понимаю, вы финансировали покупку Фондом «Час Милосердия» земельного участка недалеко от Кальпепера в штате Вирджиния; не могли бы вы что-нибудь рассказать об этом?
– Обычная закладная, – ответил служащий. – Не входит в категорию отличной работы или чего-то подобного. Земля была вопросом второстепенным; земля была первоклассной, с нашей стороны не было никакого риска.
– Какова цена земли? – спросила Валери.
– Мы не даем подобную информацию.
Валери положила трубку и вновь начала рассеянно чертить в блокноте.
– Казначей правления оформил закладную, – проговорила она. – Ну и что? Это не противозаконно.
Она взглянула в блокнот.
– София. Взгляни-ка на это.
Выгнув шею, София старалась разглядеть написанное Валери.
– Арч. Вице-президент. Ворман. Так?
– Маррач. Последние три буквы – анаграмма от «Арч».
– А первые три – присутствуют в фамилии «Ворман».
Они переглянулись:
– Это уже не совпадение, – сказала София.
– Но зачем это нужно? – спросила Валери – Если, конечно, они не хотели создать отдельную компанию исключительно для строительства Грейсвилля. Не знаю, какая от этого выгода, но похоже, что дела обстоят именно так. Итак, казначей финансирует, секретарь строит города, а Бассингтон занимается… чем-то еще. Одна большая и счастливая семья, но ничего противозаконного.
София собрала лежавшие на столе листки:
– Так, хорошо, отложим пока Арча и Монта в сторону и подумаем о…
– Подожди минутку, – нахмурив брови Валери сосредоточенно посмотрела на нее.
– Что ты сказала?
– Я сказала, давай отложим Арча и Монта в сторону.
– Кто такой Монт?
– Джеймс. Разве я не говорила?
– Может, и говорила, наверное, я не расслышала. Арч и Монт. София, я уже где-то слышала эти имена. Помню, мне подумалось, что звучит, как в водевиле.
– Похоже, но от меня ты этого слышать не могла.
Валери отрешенно уставилась на выстроившиеся стеной полки, беспорядочно заваленные газетами, журналами и годовыми отчетами.
– Я слышала это в кабинете, – прошептала она. – Я стояла, а кто-то сидел за столом и что-то говорил по телефону. Она говорила по телефону, требуя какой-то встречи.
Валери боролась со своей памятью и, наконец, вспомнила. Вспомнила все: часть того дня, который она никогда не забудет – дня, когда Сибилла уволила ее. Валери влетела к ней в кабинет, чтобы потребовать другой работы, а Сибилла в тот момент говорила по телефону: «Я сказала тебе назначить собрание правления на послезавтра, позвони Арчу и Монту прямо сейчас; мы должны…» Сибилла повесила трубку, когда Валери вошла. Да, было именно так!
Сибилла, требующая собрания правления с Арчем и Монтом? Но в ноябре в Грейсвилле она сказала, что всего лишь работает на Фонд, снимая шоу с участием Лили.
Ник сказал, что между словами Сибиллы и правдой часто лежит большая разница. Он также сказал, что если среди духовенства «Часа Милосердия» началось разложение, то Сибилла могла быть к этому причастна.
– В чем дело? – спросила София.
Валери рассказала ей.
– В этом нет ничего незаконного, – сказала она. – Хотя довольно странно, что Сибилла требовала проведения собрания членов совета правления. Она не входит в правление. Не знаю, что это значит, но, думаю, лучше рассказать Нику.
Ник находился в Нью-Йорке. Как только он возвратился, Валери зашла к нему в кабинет и рассказала обо всем, что им с Софией удалось разузнать. Это была их первая встреча после поездки в Италию. У них еще не было времени определиться, как вести себя дальше. Атмосфера кабинета заставляла держаться официально, контролировать себя в большей степени, чем до поездки. Ник внимательно выслушал Валери, кивая и соглашаясь с тем, что, вероятно, есть еще немало обстоятельств, которые следует принять во внимание и обдумать. Одновременно он старался улучить момент, чтобы высказать то, над чем размышлял все время, пока находился в Нью-Йорке. Случай представился, как только Валери закончила рассказывать ему о результатах поисков. Он пригласил ее на обед на следующий день.
– С нами будет Чед, – произнес он с резкостью в голосе, появлявшейся всякий раз, когда он испытывал волнение и нервозность. – Лучше не совсем к обеду, а немного пораньше. Если бы ты пришла, скажем, часам к пяти, мы оба были бы счастливы…
– Кто готовит? – спросила Валери. – Ты или Чед?
– Елена, – ответил он. – В последнее время мне как-то не приходится готовить. Но если придешь, я что-нибудь состряпаю.
