к нему, залезла сверху и поцеловала.
– Я говорила, что люблю тебя? – поинтересовалась едва слышно, удерживая лицо Ромы в руках и глядя с нежностью в его сияющие глаза.
– Сегодня точно нет, – ответил он внезапно осипшем голосом. Его руки уже расстегивали застежку на бюстгальтере, а губы снова впивались в мои…
А на следующий день Рома сделал мне предложение – как обычно, в своей ехидной манере, хотя по-другому я его себе и не представляла.
Мой день рождения мы провели на яхте. Целый день купались, загорали и отлично проводили время, наслаждаясь обществом друг друга. А вечером, когда вернулись с прогулки, на террасе возле бунгало меня ждал сюрприз: стол с морепродуктами, свечи и мартини.
– С днем рождения, красавица! – Валевский поцеловал меня в висок и подтолкнул вперед, чтобы я наконец-то отмерла.
Дело в том, что о своих именинах я ему не сказала, и он ни разу за целый день не обмолвился и даже не намекнул ни на сюрприз, ни на то, что знает о моем дне рождения.
Кстати, помнится, кто-то говорил, что не романтик! Вот ведь врунишка!
Мы пили за самую красивую девушку в мире, то есть меня, любовались закатом, поедая морепродукты и даря друг другу улыбки. И вот среди членистоногих я случайно заметила бархатную коробочку, которая не пойми откуда там взялась. Посмотрела на смеющегося Валевского, затем снова на тарелку. Вдруг померещилось? Но нет, она никуда не делась, а Рома лишь усмехался, глядя на мою растерянность.
Я пребывала в каком-то ступоре второй раз за вечер – держала бархатную коробочку в руке, не понимая, что мне с ней делать-то.
– Ты долго будешь тормозить, Карина? – Валевский не выдержал первым, достал кольцо и надел мне на палец. Так быстро, что я не успела даже зафиксировать в памяти столь важный момент своей жизни. – Надеюсь, это доказывает мои серьезные намерения? – поинтересовался он и приподнял игриво одну бровь, как обычно, криво улыбаясь.
– Ром, я же вчера не об этом…
– Надеюсь, это «да»? – наглым образом перебил меня Валевский, не отводя от меня своих горящих глаз.
Ну а я… вскочила с места и, подлетев к своему теперь уже жениху, плюхнулась ему на колени, с жадностью целуя его в губы. Тогда я отчаянно не хотела, чтобы тот волшебный вечер заканчивался…
– Как ты? – мужской голос выдергивает меня из пучины воспоминаний, и я нехотя открываю глаза, наблюдая, как Рома с Анечкой на руках стоит возле кровати и с волнением во взгляде смотрит на мое бледное лицо.
– Плохо, – отвечаю слабым голосом, радуясь мысленно, что вовремя успела себя остановить и не выдать моё любимое «хреново». Ведь дочка-то рядом, родная и любимая наша девочка.
Через месяц после нашей свадьбы мы удочерили Анютку.
– Мама! – неслась она ко мне, когда мы с Ромой приехали забирать ее из детдома к себе домой. Кстати, поначалу малышка с опаской смотрела на Валевского, однако его обаяние не подкачало и в этот раз.
Помимо того, что он сразил наповал мою строгую маму, бабушку и даже соседок, еще и девочка попала под его чары. Два мороженых, аквапарк, карусели и пиццерия – да тут любая женщина не устоит, не говоря уже о ребёнке.
– Родная, давай-ка в больницу собирайся, – Рома ставит Анютку на пол и присаживается рядом со мной. – Ты бледная очень.
– Не хочу, – ворчу в ответ, закрывая глаза. – Попробую уснуть, а там отпустит, так что не переживай.
Но уснуть так и не удается, а тошнота с головокружением не проходят, и моя строгая мамуля, а так же не менее серьезная свекровь дружно кричат в трубку, чтобы Рома вез меня в больницу. У меня сил нет даже встать с кровати, и кусок в горло, как назло, не лезет, чтобы набраться этих самых сил. Какой-то замкнутый круг, не иначе.
Однако спорить с моим мужем бесполезно – глядя на мое плачевное состояние, а также игнорируя мои слабые попытки сопротивления, он подхватывает меня на руки и несет к машине, на ходу командуя Анечке, чтобы закрыла дверь и спускалась за нами следом.
– Ребенок…
– Она справится, не переживай.
Пятнадцать минут быстрой езды по полупустому городу, и вот я в больнице. Белые стены, дежурный врач, который делает мне зачем-то УЗИ (лучше бы таблеточку какую дал, чтобы голова не кружилась, и так сильно не тошнило), ошарашивает нас с Ромой единственной фразой:
– Поздравляю, у вас будет ребёнок!
Пауза, которая длится несколько секунд. Сердце, готовое вот-вот вырваться из груди. И слабый стон, который слишком громко раздается в пустом кабинете.
Полгода я ждала этой фразы, боясь, что у меня какие-то проблемы со здоровьем, и вот чудо свершилось.
– Чего ты молчишь? – интересуюсь я у мужа, кстати, слегка пришибленного на вид.
– Я в шоке, – произносит Валевский и наконец-то отмирает.
Подходит к кушетке, присаживается на корточки и сжимает мои заледеневшие пальцы в своей широкой ладони.
– Я, если честно, тоже.
– Карина, милая моя, – целует мою руку, с нежностью глядя мне в глаза. – Как же я люблю тебя.
– Теперь придется любить двоих, – усмехается доктор, наблюдая за нашей с мужем идиллией.
– Тогда уж троих, – Рома не сводит своего взгляда с моего лица, а я закрываю глаза, понимая, что безумно счастлива. – Люблю вас, очень-очень! – выдает напоследок, а я не сдерживаю слез радости.
– И я вас, – негромко произношу, а счастливая улыбка медленно расползается по лицу.
Надеюсь, когда родится девочка, моя муж любить нас не передумает. Ох, и тяжело ему придется. Но я уверена – он справится со всеми трудностями.
И пока я пребываю в эйфории от услышанной новости, дверь в кабинет тихонечко отворяется и появляется Анютка.
– Ну, как она? – ее негромкий голосок звучит как песня, отчего внутри разливается тепло.
– Готовься, доченька, – смеется Рома. – У тебя скоро родится братик!
Ну, братик так братик – стоит ли спорить! Все равно будет девочка.
В любом случае, готовься, мой ненаглядный Ловелас!
Конец
