не отнимаются. Они бонусом. Вот и приехал.
— Отлично. Я тоже с понедельника свободна! Полностью свободна. Так что имей в виду, — тараторит она возбуждённо.
Удовлетворённо киваю. Уж я-то имею в виду. Мы заходим в кафе.
Перед нами витрина со всевозможными пирожными. Ароматы тут сказочные — как из лучшего дня детства. Ксюша выбирает десерт и чай, показывает пальчиком. Пока я делаю заказ, она раздевается. Снимает пальто, вешает на крючок. Я оборачиваюсь, просто чтобы ещё раз взглянуть на неё, и застываю. Открываю рот. Мне, наверное, кажется.
Кассир называет сумму, я поворачиваюсь, подношу телефон к терминалу, но сам снова голову выкручиваю. К ней. Я… ведь не сошёл с ума? Я знаю её тело по миллиметрам, знаю, как она выглядит в любой одежде. Сейчас Ксюша немного похудела, а вот животик… У неё никогда не было такого… ну, круглого. Будто выпирающего.
Делаю движение головой. Не может быть. Пульс снова частит, теперь уже как-то опасно. Боже, с этой девушкой постоянно на максималках! Я вообще-то офицер, боец СОБРа, а не нищий безработный дембель, как год назад. Она же… Одна её улыбка, и я чувствую себя ошеломлённым.
Пока жду поднос, снова и снова оглядываюсь. В кафе, кроме нас, почти никого нет. Ксюша стоит у нашего столика, садиться не спешит. Смотрит на меня. Улыбается. Тоже волнуется. А потом кладёт руку на живот и поглаживает. Поворачивается чуть боком, а так ещё заметнее!
Ка-пе-ец!
Я смотрю то в её глаза, то на живот. Я… не понимаю. Она закусывает губу.
Оборачиваюсь к стойке и беру, наконец, чёртов поднос с едой. Самого же изнутри потряхивает, и морозец по коже. Несколько шагов к ней. Ставлю поднос на стол и смотрю на неё. Вопросительно, нетерпеливо. Я, кажется, нападаю, но ничего с собой поделать не могу.
Ксюша не боится.
— У меня тоже есть для тебя сюрприз, Денис, — говорит негромко. — Ох, волнуюсь. Аж ладони вспотели. Ты меня сбил с толку.
— Взаимно.
— Думала, ты не заметишь… — Её щёки вспыхивают алым, отчего она выглядит невероятно милой, наивной и беззащитной. — Я хотела дома сказать.
Сердце удар пропускает.
— Шарики купила. Там написано что-то забавное, я забыла, правда, дословно. Хотела их в понедельник утром надуть. «Папа, я тебя люблю», «Папа, жди меня, я скоро» или что-то в этом роде. — Ксюша быстро вытирает глаза. — Пока не знаю пол, поэтому взяла розовые и голубые.
Я подхожу и обнимаю её. Крепко-крепко. Морозец, что по коже, усиливается.
— Ксюша, твою мать, а? — выдаю сквозь зубы. — Боже… — шепчу, сам себя поражая словарным запасом.
Она обнимает меня в ответ.
— От тебя не скроешься, — смеётся тихо. — Я думала, ты по глазам в итоге догадаешься: всё спрашивал, что во мне изменилось. По видеосвязи тебе боялась отвечать. Я… — Она отстраняется, смотрит в мои глаза. — Не ругайся только. Я забеременела в ту ночь, когда ждала тебя в твоей квартире. Узнала через две недели примерно. Переживала, всё ли нормально. А потом… у тебя были тестирования — одно за другим. Я решила, что ты должен быть сосредоточен на работе. Ещё эти нагрузки безумные, ты вечерами всегда был уставшим. Да и… — Ксюша опускает взгляд. — Я не хотела, чтобы ты был со мной из-за ребёнка. Мечтала, чтобы выбрал меня. — Прижимает руки к груди. — Чтобы если звонил, то из-за того, что по мне скучаешь. Я знала, что ты его полюбишь. Но хотелось… чтобы и меня тоже.
Я поражённо качаю головой. Беру её руки, целую здоровые запястья.
— Ты не сердишься? — спрашивает она.
— На тебя? Ещё как! — Делаю вдох-выдох. — Больше так не делай. В следующий раз сразу говори.
— В следующий раз? — смеётся Ксюша. — Погоди, сначала этого родить нужно.
— Да, — говорю строго, не без раздражения. Что смешного-то нашла? — Этого родим. А в следующий раз — сразу мне сообщение. Ладно?
— Ладно, — кивает она. — Так точно.
Я снова обнимаю её и горячо целую в губы. Злюсь, но прощаю. Как всегда прощаю её.
Через пять минут мы сидим за столиком. Ксюша с аппетитом уплетает свой кусок торта, я не перестаю улыбаться. Играем в гляделки.
— А те шарики… — начинаю.
— Наверное, уже не актуальны.
— Вау. Да нет, пусть будут. А… как ты себя чувствуешь?
— Ты всё знаешь. Я всегда рассказывала, помнишь? Если не выспалась. Если с работы сбежала пораньше или все выходные провалялась в постели… А помнишь, как Аркадий был в отпуске, я закрылась в кабинете и проспала три часа подряд? Ко мне ещё долбились, а я не смогла проснуться? Ты похвалил, сказал, достойно.
— Точно. — Прокручиваю в голове. Она даже походы к врачу не скрывала. Там кардиологи у неё, окулисты… Я ещё думал: молодец какая, провериться решила. И мысли не мелькнуло. — Ты выйдешь за меня замуж?
Смотрю ей в глаза. У меня, как обычно, ни кольца, ни смокинга… Только амбиции и хотелки. Но куда тянуть-то дальше? Живот вон торчит. Замечаю, что Ксюша в серёжках, которые я ей подарил. Носит — значит, нравятся. Не для видеосвязи надевает. Улыбаюсь, щас щёки треснут.
Ксюша открывает рот.
— Я спешу? — спрашиваю настороженно. Вообще-то мы в кафе, а не в постели, и после встречи прошло уже почти полчаса. Я — само терпение.
— Нет, я просто… радуюсь, — поясняет она. — Момент хочу прочувствовать. — Смущается. — Я… всё гадала, как ты отреагируешь. Я согласна.
Она же вечеринку планировала.
— Устроим помолвку, всех позовём. Праздник будет. Согласна? — переспрашиваю, понимая, что она уже дала ответ. Но пусть повторит.
Ксюша кивает. Я тянусь и сжимаю её руку.
— Фамилию мою возьмёшь. Это в прошлый раз ты Мишиной осталась. Тут без вариантов. Даже не спорь.
— Лады, — говорит она запросто.
И я смеюсь. Четыре месяца на связи с казармой не прошли даром.
— Пойдём домой? — приглашаю мягко. — Шарики надувать.
— Шарики? — Ксюша прыскает в ладонь, отчего становится ещё краше. — Только давай еды купим, а то мне стыдно. И я с собой заберу ещё один кусочек. Уж очень вкусно! Купишь?
— Всё, что только захочешь, — соглашаюсь я.
Ксюша
У меня богатая фантазия. Не счесть, сколько раз за эти месяцы я представляла нашу встречу с Денисом. То лежала в постели и улыбалась, как дурочка. Напридумываю, что он обрадуется, целоваться полезет. И так тепло на душе сразу становилось, приятно.
То среди ночи проснусь и давать рисовать в голове, как он заявит, что не любит больше. Что прошли чувства. Остался только негатив из прошлого. А тут я с животом. Он про
