свой язык, поглощая.
О боже. Этот мужчина.
Теперь моя очередь стонать.
* * *
— Почему я должен уходить? — спрашивает Брэм, притягивая меня к себе и обхватывая за поясницу.
— Потому что нам обоим нужно принять душ.
— Что я тебе говорил? Я буду безмерно счастлив намылить тебя. — он наклоняется и прижимается к моим губам жестким поцелуем, который заставляет меня переосмыслить все.
Я толкаю его в грудь, размыкая наши губы.
— Помнишь, мы договорились не торопиться?
Хриплый смешок, вырывающийся из его груди, никак не охлаждает мое желание.
— Я думал, мы оставили в прошлом неторопливо развитие. Учитывая, что прошлой ночью ты сидела у меня на лице.
Неумолимый румянец заливает мои щеки, когда я вспоминаю о том, что он вытворял прошлой ночью.
— Это твоих рук дело.
— И все же, — он смотрит в потолок, словно вспоминая всю ночь, — ты постоянно повторяла: да, да, да. Еще, Брэм, еще. Вот так, большой папочка.
Я хлопаю его по груди, заставляя рассмеяться.
— Я не называла тебя большим папочкой.
— В моем воображении, называла.
— Ты смешон. — Я протягиваю руку за его спину и открываю дверь.
Он не двигается с места.
— Складывается ощущение, что ты пытаешься от меня избавиться. Что это значит?
Он наклоняется вперед и начинает покрывать поцелуями мою шею.
Этот мужчина. Почему он с такой невероятной лёгкостью может превратить меня в безвольное существо? Каждый раз, когда он прикасался ко мне прошлой ночью, даже случайно, мое тело реагировало. Это как попытка наверстать упущенное за последние десять лет, и одна из главных причин, почему я думаю, что ему следует вернуться домой, чтобы я не влюбилась безнадежно в этого мужчину в первые выходные, когда окажусь в его объятиях.
— Я просто хочу, чтобы ты знал, во что ввязываешься.
— Ты ведь шутишь, да? — Он поднимает голову и пристально смотрит на меня. — Джулс, я знаю тебя много лет. Я бы не преследовал тебя, если бы не хотел получить все сразу.
Он приподнимает мой подбородок и прижимается к моим губам в глубоком поцелуе. Я вздыхаю в его объятиях, обвивая руками шею и притягивая еще ближе.
Может, не так уж и плохо, если он задержится подольше. Может, ничего страшного не случится, если мы вместе пообедаем или даже поужинаем, если что…
— Кхе-кхе.
Из коридора доносится отчетливый звук покашливания, и я останавливаюсь, не углубляя поцелуй.
Медленно, все еще сжимая руки друг друга, наши рты соприкасаются, мы поворачиваемся к открытой двери и видим напряжённого Рэта, он скрестил руки, и не мигая пялится на Брэма.
Вот дерьмо.
Я отталкиваю Брэма и вытираю рот, избавляясь от улик. Словно то, что увидел мой брат — это обман зрения. Потому что это было бы плохо, верно? Верно?
— О, привет… братан. — Я машу рукой как можно небрежнее. — Э-э, что привело тебя в эту местность?
Он смотрит на Брэма, не выпуская его из виду. Я не понимаю, зол он или просто шокирован. К чести Брэма, он стоит, выпятив грудь, уверенный в себе, готовый принять все, что мой брат обрушит на него. Ради меня.
Это мило.
Сексуально.
Боже, он такой привлекательный, стоит перед моим братом, готовый защищать мою честь.
— Джулия, — сурово говорит Рэт, — перестань так смотреть на Брэма.
Потрясенная и смущенная, я покраснела до лихорадочного оттенка и перевела взгляд на брата.
— Я хотела, э-э, посмотреть, не застряло ли у него что-то в зубах.
— Именно поэтому ты прижималась своим ртом к его губам?
Я нервно смеюсь.
— Ну, ты же знаешь, как это бывает: нет лучшего способа очистить рот друга, чем язык… — Я замолкаю, очевидно, здравый смысл покинул меня.
Судя по всему, Брэм жаждет наказания, он подходит ко мне и закидывает руку мне на плечи, лучезарно улыбаясь.
— И знаешь что, Рэт? Она лучше всех чистит рот.
Зачем? Зачем он ляпнул что-то подобное?
Рэт стоит, кипя от злости, плечи практически прижимаются к ушам от охватившего его напряжения. Он выглядит так, словно собирается броситься вперед и вырубить Брэма одним ударом.
Брэм невозмутим, будто в порядке вещей — быть застуканным за поцелуем с сестрой лучшего друга. Нет. Он как будто ждал этого дня, чтобы сказать правду своему лучшему другу. Что именно меня он хочет видеть в своей жизни.
Время замирает, они смотрят друг на друга, ни один из них не сдается, ни один не делает первый шаг.
Мои глаза то и дело перебегают с одного на другого, а в животе зарождается нервная боль. Я должна что-то сказать, что-то сделать, но меня словно парализовало, и я не знаю, что предпринять.
Это ведь Брэм, лучший друг Рэта, единственный парень, за которого он готов отдать свою жизнь, и я, возможно, только что все ужасно усложнила.
О боже, что, если после этого они перестанут быть друзьями?
Вдруг я все испорчу?
Думаю, в жизни девушки наступает момент, когда она попадает в ситуацию, которая настолько неловкая и некомфортная, настолько нервирующая ее, что единственная реакция — это ошеломленное оцепенение, пока ее соски снова втягиваются в ее тело.
Именно сейчас это со мной и происходит.
Соски втянулись, во рту пересохло, и мне захотелось зарыться головой в собственную грудь.
— Сколько? — спрашивает Рэт, обращаясь теперь непосредственно к Брэму.
— Чувак, ты же знаешь, примерно двадцать три… двадцать пять сантиметров. Верно, Джулс?
Меня сейчас вырвет. Прямо здесь, на отполированные ботинки Рэта.
Рэт делает шаг вперед, и я пытаюсь отступить, но Брэм удерживает меня, не отдавая ни пяди.
Указывая пальцем на своего друга, но не сводя с меня глаз, Рэт спрашивает:
— Ты занималась с ним сексом?
— М-м-м… — Я переминаюсь с ноги на ногу, мой взгляд устремлен куда угодно, только не в горящие глаза брата. — Забавная штука, знаешь ли. — Прочищаю горло. — Это довольно забавно. — Я кашляю. — Здесь душно? Мне нужна вода. Вам, ребята, не душно? Давайте я схожу за…
— Да, у нас был секс, — говорит Брэм с гордостью произнося каждое слово.
Мужчины! Почему они такие… такие… такие… раздражающие?
Я уже собираюсь ударить его в живот, когда он говорит:
— Но я не понимаю, какое это имеет к тебе отношение.
— Она моя сестра.
— Мне это прекрасно известно, — говорит Брэм. — Я знал, что она твоя сестра с тех пор, как познакомился с ней, и отчаянно хотел пригласить на свидание.
О боже, неужели Брэм… собирается признаться в чувствах ко мне на глазах у моего брата? Не думаю, что выдержу это.
— Что? — спрашивает Рэт, и напряжение в его плечах начинает ослабевать. — Ты хотел пригласить
