будь любопытствующим! И не испытывай мое терпение, пожалуйста. Итак?
— Хорошо, но я всегда знал, что он тебя не стоит, — заявляет Макс, прежде чем приступить к своему отчету. Он даже не скрывает своего нервного возбуждения, — итак, что мне удалось установить. Кажется, на сей раз это что-то очень необычное! Чую крупное дельце. Алекс не просто так ушёл в отпуск. У него появились какие-то свои интересы, конечно, пока неясно, какие именно. Но либо кто-то серьёзно прищемил ему хвост и он теперь занимается личным, возможно, безопасностью, либо… он что-то нарыл такое, на чем хочет нелегально заработать.
Глаза Макса Талера горят воодушевлением. Он даже закуривает, чего обычно не делает никогда, Дженни же внимательно слушает дальше, не проронив ни слова. Когда услужливый официант подходит, чтобы принять заказ, оба, общаясь с ним, уже изнывают от нетерпения продолжить разговор.
Тем не менее, собеседник Дженни заказывает за двоих, и заказывает роскошно. Вначале он просит принести им чай Royal, к которому автоматически прилагается по бокалу шампанского, а затем — ланч из трёх блюд, включая десерт. Уговаривает Женевьеву попробовать мраморное мясо с латуком и анчоусами. Ей настолько все равно, что она соглашается, не дослушав.
Макс с довольным видом отпускает официанта, продолжая повествовать.
— Стало известно, что Алекс спешил с отпуском! Он очень быстро закрыл рабочие вопросы, в том числе, одно из его крайних дел — ты слышала, конечно, о ликвидации «Алькатраста»? Он расколол всех, кого ему поручили. И даже покалечил на допросах одного из лидеров группировки, — барабанит пальцами по столу, — значит, он очень спешил. Ты же знаешь его стиль, он всегда очень мягко раскалывает. Но не волнуйся — мы найдём его.
— Хорошо, и что же? Где он сейчас?
— По моей информации, Алекс будет выдвигаться куда-то нашим авиабортом. Во всяком случае, он пока никуда не летал общественными, через Хитроу, а это его любимый аэропорт, когда он не передвигается нашим транспортом. Вряд ли он останется в Лондоне! Но это уже мои домыслы, милая, назови это чутьем, если угодно.
— Не называй меня милой, — Женевьеву передергивает, — слишком мало информации, одни домыслы. Ты не пробовал приставить к нему наружку?
— К агенту А первого уровня?! Ты шутишь, должно быть, — нервно отзывается он, — может выйти себе дороже, знаешь ли. Я итак кручусь, как могу, Джен! Не хочешь сама позвонить ему и спросить о планах?
Она звонко смеётся.
— Это было бы проще всего, да?
— Да. И вправду, — он берет вторую сигарету. Предлагает ей — Дженни соглашается, — как ты себе представляешь вашу встречу?
— В идеале, — она смеётся, но тут же иронию в ее взгляде сменяет мечтательность, — я останавливаюсь в том же отеле, что и он, где-нибудь возле океана. К примеру, мы встречаемся после завтрака, у бассейна… Знаешь, как бы я хотела, чтобы он послал всех к черту и решил просто отдохнуть!
— Узнать о его планах такому маленькому человеку, как я, непросто, — в его словах сквозит плохо скрытая зависть, но Женевьева не замечает этого, — мне никогда не стать агентом первого уровня! Алекс же у нас особь голубых кровей, легко идёт по карьерной лестнице, перепрыгивая через ступеньку. А я так, болтаюсь среди ищеек под ногами… Но есть реальная надежда на информацию от одного пилота нашего борта! Я кручу шашни с его сестрой, не без пользы для себя. Так, ничего серьёзного — не ревнуй, дорогая..
— Прекрати обращаться со мной фамильярно! Почему я должна ревновать? Мне все равно, Макс, но ты должен отработать свои деньги. Ничего большего от тебя я не жду..
— Ну конечно, я не такой красавчик, как наш доблестный агент А, — он хитро прищуривается, и осторожно кладёт свою руку поверх ее руки. Женевьева не отнимает ее, но смотрит на Макса с откровенной неприязнью, — так жаль. Но я помню твой маленький грязный секретик, Дженни…
Едва мы выходим из потайной комнаты с медикаментами, где Алекс устроил мне такой штурм головного мозга, как слышим звонки своих телефонов. Бросаюсь к сумочке, вдруг Катя? Роясь в ней, прислушиваюсь к своим ощущениям в области предплечья. Он не обманул, сделав инъекцию молча, быстро и безболезненно. Теперь все мои тревоги по поводу вакцинации свелись только к чувству легкого шероховатого трения пластыря об одежду.
Смотрит на меня долгим взглядом, прежде чем поднять свой телефон первым. Нахожу, наконец, мой — и это папа! Что случилось? Едва поздоровавшись, он сразу переходит к тому, зачем звонил. Катя попала в больницу, встретив на улице Гришу, который, видимо, собирался ее «поспрашивать». Багровею. Но все уже в порядке, заверяет меня папа, Катя на диализе. Интересуется, когда я собираюсь домой.
— Продиктуй или пришли мне телефон Гриши, пожалуйста, — чеканю. Ах ты ж, собака бешеная! Нелегкий сегодня у меня выдался денёк, а ведь он только начинается. Сначала Алекс, который шантажом полностью подчинил меня себе, и вдруг решил, видите ли, снять напряжение. Снять ему напряжение я, конечно, не смогу — силёнок не хватит, а вот Грише вполне!
Наплевав на все условности, набираю Григория, номер которого папа прислал достаточно оперативно. Отхожу чуть в сторонку от разговаривающего по телефону Алекса, а тот мгновенно реагирует на это вопросом: «Что собираешься делать?».
Надо же, страждущий заметил и мои растрёпанные чувства.
— Собираюсь звонить, включай подслушивающие устройства, — отвечаю ему. Не дожидаясь ответа, подхожу к высокому окну красивой, закруглённой кверху формы. Мой горе-муж поднимает трубку далеко не сразу.
— Здравствуй, Гриша, — стараюсь говорить ровно, без лишних эмоций. Удивительно, но я больше не чувствую ни вины, ни страха перед ним, — это Женя.
Жду. И дожидаюсь! Начинает вопить.
— Ооо, неужели соизволила позвонить мужу?!
— Значит, так, муж, — понижаю голос. Если бы он разговаривал со мной не в привычной своей хамской манере, а как с человеком, мне было бы намного сложнее сказать сейчас то, что скажу, — это правда, что из-за тебя Катя попала в больницу?
— Правда-неправда… ты где шляешься, лучше расскажи? Это что за номер, чей? Любовника?
— Не смей разговаривать со мной в таком тоне. Я задала вопрос, — произношу спокойно. Начинаю осознавать, что даже рада поводу позвонить ему! Все равно мысли о Грише так или иначе постоянно крутились в моей голове, отравляя жизнь.
— Ух ты! Вопрос. И я задал тебе вопрос! Дай трубку любовнику, — он явно шокирован моей манерой разговора с ним.
— Ты идиот, Гриша. Предупреждаю — если ещё раз осмелишься близко подойти к Катюше со своими вопросами или по любому другому поводу, пожалеешь!
— Опа. И
