Виргиния, 1781 год
По мнению Иден Пембрук, Господь допустил оплошность, создав день таким коротким: ей просто не хватало времени, чтобы сделать все необходимое.
— Родни, пожалуйста, отнеси Трехернам эту корзину с продуктами и деньги, — наставляла слугу Иден. — Барнаби еще не оправился от ран, и его семья с трудом сводит концы с концами.
— Да, мисс Иден. — Нагрузившись подарками, Родни Эмерсон торопливо покинул особняк.
— Иден, теперь наконец можно идти? — Раздался недовольный голос Элизабет Пембрук, сидевшей неподалеку в плетеном кресле.
— Еще несколько минут. — Иден повернулась к другим слугам, ожидавшим ее распоряжений.
— Твои «несколько минут» растянутся еще на час, — раздраженно проворчала Элизабет, но старшая сестра, не обращая на нее внимания, обратилась к экономке:
— Мэгги, сегодня у меня нет времени навестить наших подопечных…
— Не беспокойтесь, мисс Иден, — улыбнулась ей та, — я навещу их.
— Будь добра, удели особое внимание Джеймсу. Как я ни старалась его приободрить, вчера вечером, он все-таки впал в уныние. — Иден взяла корзину с яйцами и пирогами, которую принесли из кухни. — А это, пожалуйста, отнеси Сэму и Бетси Хилмен. После гибели сына…
— Иден, мы поедем, в конце концов? — перебила ее Элизабет.
— Потерпи еще чуть-чуть. Так вот, пусть кто-нибудь из слуг отвезет эти деньги… — Резко обернувшись на стук копыт. Иден увидела невзрачного солдата повстанческой армии, скачущего через лужайку к дому. — Поделите это между Рамсеями, Скоттами и Квинтами.
Жестом указав на корзины с продуктами, Иден торопливо сбежала по ступенькам навстречу всаднику, а Элизабет поглубже втиснулась в кресло. Похоже, она никогда не попадет на осеннюю ярмарку. Главное развлечение сезона было уже в разгаре, и Элизабет боялась кое-что упустить. На ярмарке ее ожидал один человек, и если она не появится в ближайшее время, он может обратить внимание на кого-нибудь другого. И тогда Элизабет умрет от разрыва сердца!
— Мисс Бет, успокойтесь! — одернула ее Мэгги. — У вашей сестры масса неотложных дел, а вы, словно капризная принцесса, сидите и хнычете из-за пустяков. Иден совсем избаловала вас. Лучше бы помогли, а не дергали ее каждую минуту.
Девушка обиженно взглянула на чернокожую служанку. Мэгги всегда защищала «святую» Иден, да и другие слуги стояли за нее горой, заискивали и преклонялись, а ей, как девочке какой-нибудь, поручали работу по дому — и этим все отношения ограничивались! Жизнь в тени всеобщего ангела-хранителя была просто невыносима! Элизабет с нетерпением ждала того дня, когда расправит крылья и сможет сама распоряжаться своей жизнью, но война нарушила все ее планы!
— Ну что, Бет, ты так здесь и будешь сидеть? — Иден поглядела на надутую сестру и улыбнулась. — Ты решила не ездить на ярмарку?
Элизабет сверкнула возмущенным взглядом, вскочила и, взметнув ворох юбок, выбежала вон.
— Бет еще молода и нетерпелива, — заметила Иден стоявшей у лестницы Мэгги. — Не вини ее, все придет в свое время.
— Вы слишком балуете эту девочку, — сердито возразила экономка. — Она не только нетерпелива, но и неблагодарна. Если бы она не была так поглощена собой, то могла бы приносить пользу.
Иден не возражала. Мэгги имела свое мнение по разным вопросам. Например, она была убеждена, что рабам и слугам очень важно уметь читать и писать, и настояла на том, чтобы вся челядь Пембруков обучилась грамоте. Хотя с тех пор минуло уже семнадцать лет, Иден хорошо помнила тот трагический день. Она послала домой записку с просьбой о помощи, но слуги не смогли разобрать написанное. Спасатели прибыли только через два ужасных часа, но было уже слишком поздно… Теперь послания, наподобие того, которое только что доставил Дэниел Джонстон, поступали регулярно. Иден хотела быть в курсе военных действий, а связь могла поддерживаться только с грамотными людьми. Сама она получила приличное образование и по собственному опыту знала, что книги не только источник знаний, но и вдохновения и удовольствия.
— Мне трудно выступать одновременно в роли сестры и родителей Элизабет, — пробормотала Иден в ответ, — похоже, у меня ничего не получается.
— Вы сами знаете, что делаете для мисс Бет гораздо больше, чем ваша мать делала для вас. — Мэгги бросила на хозяйку многозначительный взгляд, и Иден поморщилась от неприятных воспоминаний. — Простите, мисс. Я не должна так говорить. А теперь вам пора идти, пока ваша сестра не устроила истерику. Терпение, как нам обеим известно, не входит в число ее добродетелей.
— Иден! Поторопись! Я уже целый час жарюсь на солнце! — донесся голос Элизабет.
Окинув напоследок взглядом холл, чтобы еще раз убедиться, что все намеченное выполнено, Иден легкой походкой вышла во двор и присоединилась к рассерженной сестре, дожидавшейся ее в экипаже.
— То, что ты решила оставаться старой девой вовсе не означает, что я не собираюсь замуж, — проворчала та. — А ярмарка — мой единственный шанс напомнить Питеру Далтону о своем существовании, ведь мне не часто удастся выбираться из этой тюрьмы.
— Сколько трагизма! — Иден метнула на сестру испепеляющий взгляд. — Тебе мало того, что твое хорошенькое личико привлекает дюжины поклонников, и Питера в том числе? Правда, если ты сохранишь на нем это кислое выражение, количество воздыхателей может резко уменьшиться.
— Обещаю развеселиться, если мы приедем на эту чертову ярмарку до того, как она закроется на ночь!
Иден удивленно приподняла бровь, а не успевшая вовремя прикусить язык Элизабет густо покраснела. Но сестра рассмеялась, и Бет с облегчением перевела дух.
— Господи, Иден, как тебе это удается? — Что?
— Всегда улыбаться и видеть мир в розовом свете? — Элизабет вдруг по-новому взглянула на сестру. — Так именно из-за этого мужчины считают тебя загадкой?
— Что ты мелешь! Мужчины вообще мало мной интересуются. Пример тому — мои бесследно исчезнувшие женихи.
Пока Джейкоб Кортни вез сестер к «Таверне Стивенсов», Элизабет, откинувшись на подушки сиденья, размышляла, и неожиданно сестра предстала перед ней в о совершенно ином свете.
— Действительно странно, что все твои женихи, как ты говоришь, сбежали. Ты сама убедила их взять назад свои предложения. Я права?
Иден глядела на раскинувшиеся вокруг холмы и прикидывала, как долго еще продлится в Виргинии спокойная жизнь. Судя по сообщениям, полученным от Дэниела Джонстона, по этой мирной дороге, окаймленной зарослями восковницы, дикого шиповника и остролиста, вскоре прогрохочут сапоги британских солдат. Сосны, черные кедры и кипарисы пойдут на дрова, а желтый песок зальет алая людская кровь.
