— Куда мы едем?
— Помните, я обещал показать вам отличные ТН?
— ТН? — переспросила она.
— Телесные наказания, а проще говоря, порку, — сказал Синклер. — Однако не стоит волноваться. В стране фантазий никого не бьют по-настоящему. Если кому-то и будет больно, то совсем чуть-чуть.
Машина остановилась возле двух магазинов с темными витринами. Между ними была узкая дверь, над которой красовалась светящаяся вывеска с изображением гончей собаки.
— Подождите здесь, — сказал Синклер. — Я припаркую машину за углом.
Его не было всего несколько минут, но за это время Женевьева успела надеть маску. Закрыв лицо, она сразу успокоилась. «Теперь меня никто не узнает, а значит, можно расслабиться», — подумала она.
Синклер вставил карточку в электронный замок, и дверь открылась. Крутая лестница вела куда-то вниз. Ее освещали фонари, стилизованные под факелы. Женевьева осторожно спустилась на своих высоких каблуках и оказалась в необычайно большом фойе. Глядя на стены, можно было подумать, будто они выложены из камня. На стенах висели инструменты и приспособления, имевшие довольно зловещий вид. Все эти орудия пыток выглядели бы более уместно в какой-нибудь подземной тюрьме.
Приветливая девушка в облегающем кожаном платье взяла у Женевьевы шубу. Странное одеяние гостьи ее совершенно не удивило. Казалось, что полуголые женщины в кожаных масках для нее вполне привычное зрелище. «Судя по тому, как оформлен интерьер клуба, так оно и есть», — подумала Женевьева.
Она повернулась как раз в тот момент, когда Синклер рассматривал ее долгим, восхищенным взглядом. Этот взгляд был ей хорошо знаком. Взявшись за цепь, которая соединяла ее груди, Синклер притянул Женевьеву к себе.
— На этот раз вы все застегнули правильно, — сказал он тихим, нежным голосом.
Его губы были очень близко, они почти касались ее губ. Но Синклер не поцеловал ее. Опустив руку, он сжал ее ягодицу, и Женевьева ощутила тепло его ладони. Он осторожно подтолкнул ее к двойной двери, ведущей в клуб.
Когда глаза Женевьевы привыкли к мерцающему свету ложных факелов, она поняла, почему девушка в фойе не удивилась, увидев ее платье. По сравнению с туалетами, в которые были облачены завсегдатаи этого клуба, ее наряд казался скромным повседневным костюмом.
Возле бара сидели три женщины. Они о чем-то беседовали. На одной из них было весьма откровенное кожаное платье. Оно скорее обнажало, чем прикрывало ее тело. Ее подруги были одеты в наряды, состоящие исключительно из тонких кожаных полос, которые, пересекаясь и скрещиваясь, обвивали их тела. На ногах у них были туфли с каблуками такой же запредельной высоты, как и каблуки на сапогах Женевьевы. Однако больше всего ее удивило то, что эти дамы не скрывали своих лиц.
Опершись на стойку бара, Синклер заказал напитки. Двое мужчин в обычных костюмах подошли к трем девушкам в кожаных одеяниях и о чем-то их спросили. Девушки засмеялись, и между ними завязалась непринужденная беседа. Если бы не их странная одежда, можно было бы подумать, что три подруги, закончив работу и возвращаясь домой, зашли по дороге в бар, чтобы немного выпить и поболтать. Один из мужчин подошел ближе к девушке в откровенном платье. Однако особого интереса он к ней не проявлял и не пытался дотронуться до нее.
Какой-то парень в коротком кожаном мешке и байкерских ботинках прошел мимо них, оглядываясь по сторонам. Судя по всему, он кого-то искал. За ним шел мужчина, затянутый в замысловатую сбрую. Его член был привязан к животу, и Женевьева подумала, что он определенно испытывает сильный дискомфорт. К его соскам были прикреплены железные кольца, а на шее красовался воротник с шипами, напоминавший собачий ошейник. Лицо мужчины было скрыто под таким же колпаком-маской, как и у нее.
На крошечной площадке пары медленно извивались под музыку. Многие из танцующих были одеты в облегающие кожаные костюмы. У одной из женщин ноги были связаны прикрепленными к лодыжкам цепями. Это, однако, не мешало ей соблазнительно покачиваться и изгибаться. Когда женщина спотыкалась, ее партнер (он был одет более прилично) поддерживал ее, не давая упасть.
«Здесь так много мужчин в вечерних костюмах», — удивилась Женевьева. Наряды женщин были гораздо более экстравагантными. Еще больше ее удивило то, что ничего сверхсексуального в поведении гостей она не заметила. Если бы не странные костюмы, можно было бы подумать, что это обычный лондонский клуб, в котором собирается вполне респектабельная публика.
— У мадам великолепные сапоги, — раздался сзади чей-то голос.
Вздрогнув от неожиданности, Женевьева повернулась и увидела привлекательного, элегантно одетого мужчину средних лет. Он стоял возле нее и улыбался.
— Мадам разрешит мне их поцеловать?
От удивления Женевьева потеряла дар речи. «Может быть, он шутит?» — подумала она. Однако мужчина говорил вполне серьезно. Было видно, что ему очень хочется сделать это.
— Целуйте, не стесняйтесь, — усмехнувшись, произнес Синклер.
— Я не могу сделать этого без разрешения мадам.
— Она разрешает, можете не сомневаться, — заверил его Синклер.
— Да, я не возражаю, — смутившись, пробормотала Женевьева.
— Благодарю вас, мадам.
Наклонившись, мужчина начал целовать носок ее сапога, потом провел языком по подошве-платформе и облизал высокий каблук. Слегка смутившись, Женевьева огляделась по сторонам. Однако на нее никто не смотрел. Пару человек повернули головы в ее сторону, а остальные гости продолжали танцевать и беседовать. Мужчина, который разговаривал с девушкой в откровенном кожаном платье, увел ее от подруг. Обняв девушку за бедра, он засунул пальцы между ее ягодицами. Судя по выражению лица девушки, ей нравились его откровенные ласки.
Наклонив голову, Женевьева посмотрела на мужчину, который ползал у ее ног. Она понимала, что ему понравилась не она, а ее сапоги, поэтому такое откровенное проявление любви не вызывало у нее никаких эмоций. Женевьева на мгновение представила, что ее у ног, смиренно преклонив колени, стоит Синклер. «Это было бы гораздо интереснее», — подумала она.
«Почему у меня опять появились эти странные мысли?» — удивилась Женевьева. Ей никогда не хотелось доминировать над мужчиной, диктовать ему свою волю, и она знала, что не смогла бы уважать человека, который позволил бы ей помыкать собой. Потом Женевьева вспомнила, что чувствовала, когда Синклер управлял ею во время сексуальных утех, позволив ей просто расслабиться и терпеливо ждать, какое новое наслаждение он заставит ее испытать. Может быть, мужчинам тоже иногда хочется ощутить нечто подобное?
