Арсен ее не утешал, она сидела на кровати, обхватив себя руками, а он сидел напротив, продолжая говорить, выплескивать из себя слова, ничего не смягчая и не скрывая. Да, понравилась девушка, да, у них был секс, да, она не возражала. Оказалась девственницей? У всех бывает впервые, не стоит из этого делать трагедию.
В то время Кира училась в одном из столичных институтов и вместе с подружками-одногруппницами снимала квартиру. Стоял самый конец лета, девочки еще не съехались с каникул, а она, наоборот, никуда не уезжала, потому что устроилась на подработку в ресторан. Арсен и братки из его бригады пересеклись в этом ресторане с конкурентами, началась перестрелка, в ходе которой в живых остался он один, потому что Кира спрятала его в подсобке.
Затем они сбежали к ней домой, Арсен пробыл у Киры несколько дней, пока не улеглись волнения, и ушел, оставив на прощание самое верное и действенное напоминание о себе. Эву. Конечно, он не назвался настоящим именем.
— Я не хотел создавать ей лишних проблем, Эва, меньше знаешь, лучше спишь. Иметь ко мне какое-либо отношение на тот момент было небезопасно, я же не совсем скот, просто видел, что девочка хорошая, рядом со мной ей не место. И предохранялся, по крайней мере, так думал…
И Эва снова вытирала слезы, которые текли без остановки. Для Ямпольского Кира Казаринова была проходным эпизодом, случайным, пусть и приятным времяпрепровождением. А она влюбилась, теперь Эва понимала почему, и почему так часто вспоминала и говорила ей об отце. Арсена было сложно забыть и невозможно выбросить из головы независимо от того, сорок пять ему или двадцать три, теперь она по себе это знала.
— Почему ты Сергеевна? — помолчав, спросил Арсен.
— Мама знала, что Константин — выдуманное имя, — Эва шмыгала носом и вытирала лицо рукавом рубашки Арсена, которую надела вместо пижамы. Она пахла Арсеном, и это почему-то ее успокаивало. — Вот и дала мне свое отчество.
— Мне пришлось уехать из города, меня год не было, потом в августе вернулся и даже пришел как-то на эту квартиру, там уже жили постоянные жильцы, квартиру дважды успели перепродать, и ни о каких студентках никто понятия не имел. А я понял, что ничего о ней не знаю — ни фамилии, ни в каком институте учится, ни откуда родом.
«Это не потому, что она не говорила, а потому что ты не запомнил. Или, скорее всего, не слушал».
— Мне было три месяца, — ровным голосом сказала Эва, Арсен взглянул на нее исподлобья, сдавленно вдохнул и обхватил голову, запустив пальцы в густые темные волосы, как будто хотел вырвать их с корнем.
— Я знаю, что я урод, девочка моя, знаю, если хочешь сказать это, говори.
Но Эва сказала совсем другое.
— Это может быть совпадение, Арсен, пока нет экспертизы ДНК, нельзя быть уверенными.
Но Ямпольский выпрямился и глухо ответил, закрывая глаза ладонью.
— Нет, никаких совпадений, ты мой ребенок, Эва, ты моя, я сразу почувствовал это, как тебя увидел. Меня как прострелило. Вот только не понял причину, просто решил, что тебя надо забирать.
— Но ведь ты не вспоминал о маме, пока не увидел портрет?
— Я и тогда не сразу узнал, она повзрослела, стала такой красавицей… А вот на тех снимках, где ты клоп садиковский, там она на себя похожа, я сразу Леху в ваш город снарядил, чтобы он нарыл все о… Кире, — видно было, как нелегко Арсену произносить имя забытой им женщины.
— А кто тебе сказал, что у меня есть родимое пятно? Алексей?
— Леха? Нет, он не знает, и о моем никто не знает, Шерхан его хорошо прячет. Леша привез мне информацию о вас с мамой и твой детский альбом, он специально в твою столичную квартиру наведался. Я листать начал, а там ты маленькая с меткой моей, несколько разных фото, и я совсем обезумел. Я тебя очень напугал, девочка?
— Я подумала, ты хочешь меня… мне… в общем, отомстить за то, что я с ним… с Макаром… — как же невозможно говорить о таких вещах с человеком, который еще недавно считался мужем, а теперь должен считаться отцом!
Арсен бросил на нее совсем дикий взгляд, но смолчал. Они договорились с утра отправиться в клинику и сделать ДНК-тест, и вот тут начиналось самое интересное. Эва сама не знала, чего бы ей больше хотелось, чтобы тест показал «да, он твой отец» или «нет, он тебе никто». Только себе она могла признаться, что давно не исключала возможности, по выражению Арсена, пересмотреть условия договора.
Пиликнула связь, охранник с ворот запрашивал Арсена, и тот ушел, прикоснувшись к руке Эвы, а потом она услышала голоса, один из которых принадлежал Ямпольскому, а второй — Макару. Но откуда здесь взяться Макару? Не утерпела и вышла на крыльцо вслед за Арсеном.
«Сегодня такой вечер странный, всем больно», — думала Эва, глядя на перекошенное лицо Демидова. Она испуганно посмотрела на Арсена, что поделать, она слишком привыкла искать у него защиту. А тот неожиданно привлек ее, пряча в своих объятиях от взбешенного Макара. И Эва благодарно спряталась на его груди от горящего взора, думая, что и как отец, и как муж Арсен всегда был на ее стороне, так что все равно, кем он окажется по итогу. На Макара она старалась больше не смотреть.
Эва уже крепко спала и не слышала, как отворилась дверь и вошел Арсен, стараясь ступать как можно тише. Подошел к кровати, сел на пол у изголовья и просидел почти до самого утра, прислонившись головой к подушке и слушая дыхание своей выросшей дочери.
Глава 41
Макар как в воду глядел, Алена никуда не уехала, но демонстративно расставленные по квартире чемоданы свидетельствовали, что она хотя бы начала собираться. Увидев мужа, она принялась горестно всхлипывать и заламывать руки, но желаемого эффекта это не произвело.
Странно, что за четыре года совместного пребывания под одной крышей жена так и не поняла, что на него эти стенания и заламывания рук не действуют в принципе. С другой стороны, сам Макар тоже много чего то ли не замечал, то ли делал вид, что не замечает, так что глупо было винить ее одну в этом фарсе, который с самого начала представлял из себя их брак.
Мак немного помедитировал, представляя, как выбрасывает все это шмотье за порог вместе с их владелицей, но слово, данное Ямпольскому, приходилось держать. И он просто молча прошел в спальню, предварительно заперев входную дверь на еще один замок и унеся ключ с собой, чтобы нежная женушка случайно не испарилась.
У Макара не было необходимости ложиться в гостиной, он у себя дома, а для посторонних есть гостевая. Он быстро принял душ и рухнул на кровать. Уснуть сразу и не надеялся, слишком насыщенными и шокирующими выдались вечер и половина ночи. Перед закрытыми глазами один за другим мелькали кадры — вот они танцуют с Эвой, вот он любит ее на крыше, и она отдается ему как и раньше, настолько, насколько он хочет брать.
А он хотел, он и сейчас хочет, он так изголодался без нее, и Макар голову давал на отсечение, что Эва была с ним на одной волне, она проживала и ощущала то же самое, в точности, как и раньше. Потому все последующие события походили на фантастический экшн — Эва, обнимающаяся с Ямпольским, участливый и сочувствующий Арсен, а главное, маленькая спящая дочь Макара, за которую он готов был не то что прииски, жизнь отдать.
Вот за эту картинку он и ухватился, как за соломинку. Он не будет думать об Эве, слишком больно, а с Ямпольским в комплекте еще и раздражающе. Он будет вспоминать тихое сопение дочки, густые реснички и карамельный запах, а еще то, как она хмурит бровки во сне. Мак, кажется, так и уснул, улыбаясь…
***
— Куда ты меня везешь, Мак? — Алена хоть и села в машину, но продолжала беспокойно вертеться и допытываться.
— Увидишь, — Макар рулил по адресу, присланному Ямпольским.
Он на удивление выспался, Алена же, напротив, зевала и всячески демонстрировала свою несчастность. Макар сверил адрес, все правильно, это оказался один из новых, недавно построенных бизнес-центров. Их уже ждали, охрана провела Демидовых к лифту, а дальше вниз и по длинному коридору, вызывая у Макара стойкое ощущение, что их ведут в какой-то бункер.
