Любовь под зонтом - Иринья Коняева

пока мы были на расстоянии. Но когда мы станем вместе жить, поговорим уже обо всём на свете, всё решим и так далее… Не знаю, как объяснить, я в последнее время ужасно косноязычна.

— Это любовь, — мультяшным голоском пропела Маришка и смешно наморщила нос.

— Она самая, — Настя вздохнула счастливо, немного мечтательно и попробовала продолжить мысль: — Короче, я хочу быть ему интересной и через десять лет, и через двадцать. Не только в сексуальном плане — хотя и в этом, конечно! — но и интеллектуально, понимаешь? Чтобы нам было о чём поговорить, чтобы я могла его удивить чем–то. А как это возможно, если работаешь вместе? Когда вместе двадцать четыре часа в сутки, и так всё знаешь друг о друге, надоедаешь до смерти, так и до ненависти недалеко. И это меня пугает.

— Я об этом, если честно, не думала.

— А я вот думаю, постоянно думаю. Просто даже если я решу устроиться к нему временно, то, скорее всего, фиг потом смогу уйти, понимаешь? Уже привыкну к коллективу, к удобству, к привилегиям. Лучше с самого начала строить свою карьеру самостоятельно.

— А ты Диме это говорила? Ну, вот такими словами, как мне? Доходчиво. — Марина сделала глоточек чая и посмотрела на подругу неожиданно строгим и холодным взглядом.

— Ну, вроде бы. Наверное.

Настя совершенно не была в этом уверена. Они много спорили о работе, сперва горячо и бурно, затем Димка принял выжидающую позицию и немного насмешливо её подначивал. Но вот так спокойно и подробно своё мнение она ему не обосновывала.

— Объясни ему нормально. Так, чтобы он принял твою сторону и поддержал, может, посоветовал даже, куда пойти. Дима тебя любит настолько, что пойдёт навстречу, как только поймёт, что это тебе важно. Я имею в виду не то, что тебе вожжа под хвост попала и ты из вредности хочешь работать не у него, а именно то, что ты думаешь о ваших будущих отношениях и их сохранности. — Маришка так активно жестикулировала, подбирая слова, что едва не смахнула со стола заварочный чайник.

Личная жизнь лучшей подруги волновала по–настоящему, и ей безумно хотелось помочь, подсказать. Только вот Настя скрытничала и многого не рассказывала, приходилось предполагать на пустом месте и ждать, когда та созреет и раскроет свои секреты полностью.

Марина печально вздохнула. Молчание Насти немного обижало, но вместе с тем она понимала её. Раньше, в эру–до–мужчин, они делились самым сокровенным абсолютно спокойно, но сейчас у каждой появились тайны, глубоко интимные моменты, то, что должно оставаться только между двумя любящими людьми. И Марина понимала: надо просто принять ситуацию, так же, как ранее это сделала Настя в её отношении.

— Он такой тираничный, Мариш. Вот прямо как Борька, если не хуже.

— Ой, да ну брось. Мне кажется, это у вас временное. Представь себя на его месте, и его поведение уже не будет тебе казаться таким ужасающим. Он столько ждал, любил, ревновал! И тут ты попала в его драконистые лапки. — Маришка озорно подмигнула. — Конечно, он боится, что ты упорхнёшь куда–нибудь от него. Это ведь естественно. Особенно если учесть, как тебя штормит то туда, то сюда. Начнёте жить вместе, он успокоится. Так–то Димка готов ради тебя на всё! Вспомни, как он воду тебе притащил, под угрозой несдачи экзамена, считай. Ты для него важна, а это значит, что и все рычаги управления в твоих руках.

— Только я на права ещё не выучилась. — Настя захихикала, потом вздохнула, ойкнула. Ей ещё многое предстояло освоить, с Димой оказалось не так–то легко и просто. — Ты права. Мне надо просто собраться с силами и решить свои проблемы. Мама, кстати, немного пришла в себя. Видимо, поняла, что перегнула палку. А я реально не даю больше на себе ездить, прикинь? Если честно, не понимаю, почему раньше не научилась так себя вести.

— Ты стала чувствовать себе увереннее, так как знаешь, что за твоей спиной есть Дима и Боря, — предположила Марина и, наконец, уделила время яркому, красивому и, по всей видимости, вкусному салату.

— Я перестала прятаться за Борькину спину. Думала с Димой посоветоваться, он ведь умеет манипулировать людьми, но, похоже, одно то, что он у меня есть, и то, что мне есть к кому идти в случае чего, делает меня сильнее и увереннее в себе. Мама чувствует и не грузит больше.

— А ты их познакомила уже? — любопытствовала Маришка.

— Мама отказалась. Сказала, что знакомиться будет только с женихом. Когда я заявила, что он и есть мой жених, потребовала предъявить кольцо и дату свадьбы. Тоном ещё таким, просто жесть.

— Хи–хи–хи, ты Диме расскажи об этом. — Марина захрюкала в ладошку.

— Ага, и не говори. Он–то только обрадуется. Знаешь, так иногда хочется собрать манатки и свалить к нему. Но я понимаю, что нельзя. Хочу всё сделать по–человечески. Чтобы и с мамой сильно не поругаться, и Димку не обидеть, и права свои отстоять. Понимаешь? — Настя пытливо уставилась на подругу.

— Не совсем. Если вы любите друг друга, а вы любите, к чему это всё? Дома у тебя чёрт знает что творится. Так бы переехала к нему и всё, никаких проблем.

— Блин, Марин, ну ты вообще не хочешь меня понять. — Настя надула щёки и выдохнула шумно и яростно. — Я хочу, чтобы Дима считался с моим мнением. Хочу, чтобы мама приняла факт, что у меня есть своя жизнь, и не лезла туда со своими командами и поручениями. Даже если я завтра перееду, проблему это не решит. Может, её решит Дима, конечно, поговорив с моей мамой, но, Марин, получится ведь, что я ни на что без него не способна.

— Но он мужчина! Он должен решать твои проблемы! — Марина повысила голос, и на подруг стали оборачиваться обедающие в кафе. Заметив внимание посторонних, она уже тише продолжила: — Ты надумываешь, Насть. Надумываешь! Дима не такой. Он не станет тебя запирать в золотой клетке и командовать тобой. Это…