приобретает совсем иные краски.
Что это значит?!
А ещё…
– Айзека нет, – произносит хмуро Адем, который по какой-то причине тоже остаётся, не отправляется за своей подопечной.
Не мне говорит. Брату. И он, судя по всему, понимает куда больше меня, как и всех остальных. Хотя те, в отличие от нас троих, не остаются на месте. Сад наполняет всеобщая суматоха. Жених первым срывается с места. За ним – Теодор. Я быстро теряю их из виду. И никак не могу избавиться от стойкого ощущения, что что-то упускаю. Нечто – очень очевидное, лежащее на поверхности.
Например…
– Невеста пропала! – разносится вскоре по всей округе.
Вместе со звуком входящего сообщения на моём телефоне с неожиданными и маловнятными скупыми объяснениями о том, что свадьба отменяется, Нина передумала, а я – чтоб не смела переживать, всё будет хорошо, потом обсудим. От самой Нины. И моим всплывшим в закромах памяти смутным немного далёким воспоминанием от неё же: “Как вообще можно поладить с безмозглым шкафом, который вместо того, чтобы пояснить кто он и зачем ко мне подкатывает, перекидывает через плечо и банально утаскивает из толпы в неизвестном направлении?..”
Я слишком хорошо знаю манеру её изложения и привычки ставить смайлики, а также кавычки в определённых местах и случаях, чтоб сомневаться, что написала не она, а кто-то иной.
Я… опять в шоке!
Непроходящем, судя по всему.
Ну, что за вечер такой?..
Всё не по плану!
А ещё…
– Тебе придётся за ним пойти, – слышится угрюмое от Кая, адресованное Адему.
Тот морщится, как при сильной зубной боли. И тоже получает оповещение на свой телефон. Опять хмурится.
– Нет. Сам разгребётся. Не маленький, – наотрез отказывается, продолжая внимательно изучать экран.
Там – приложение системы навигации. И контрольная точка, которая, как я успеваю заметить, с завидной скоростью удаляется от нас всё дальше и дальше, судя по местоположению.
– Что-то случилось? – не выдерживаю уже я сама.
Асия ведь тоже куда-то запропастилась.
Не её ли местоположение он отслеживает сейчас?
– Пойду, всё-таки посмотрю, – предлагаю следом.
Слишком нервно и тревожно оставаться на месте, когда вокруг творится такой бардак. Я обязана срочно хоть что-нибудь сделать.
Опять же…
– Не стоит, – отрезает Адем. – Я сам.
Слышу, как Кай шумно и резко выдыхает, а я прижата к нему значительно крепче и теснее. Ему явно не нравится такое обращение даже со стороны своего старшего брата. Ко мне. И может быть, сейчас не самое время, да и вообще неуместно, но от одной только мысли об этом на моей душе становится значительно уютнее, теплее и породному спокойнее даже, хотя для кого-то то и могло бы быть мелочью. Но не для меня. А последующее от не очень-то ласкового собеседника предназначается уже не мне, конкретно самому Каю:
– Сказал же не стоит, – повторяет Адем, заметно смягчив свою тональность. – Девчонка немного упрямая. Сбежала. Я сам.
Кажется, выпить мне всё же стоит!
И не мне одной. А то, пока Адем нам всё рассказывает, не только этим занят. Прячет в кармане пиджака тот телефон, на который прежде приходит уведомление. Достаёт другой. Кому-то набирает, попутно разворачиваясь в сторону выхода из сада.
А ещё достаёт…
Наручники. Тёмные. Кажется, специального военного производства. Прочные. Добротные такие. Внушительные. Одарив те задумчивым взглядом, кивает каким-то уже своим мыслям, совершенно позабыв о нашем существовании.
И уходит.
Я же растерянно гляжу ему вслед:
– Мне кажется, или он знатно психанул? – протягиваю задумчиво, разворачиваясь к Каю.
На мужском лице расцветает улыбка.
– Есть такое, – подтверждает, продолжая улыбаться.
И любоваться. Мной. Настолько неприкрыто, плавно скользя своим темнеющим взором вдоль моего горла, что невозможно не прочувствовать тот вновь возвращающийся жар от одних только моих возможных воспоминаний, что обязательно будет дальше, едва он ко мне в самом деле прикоснётся, когда расстояния между нами не останется совсем, только кожа к коже, на языке наших тел.
– Знаешь, всё чаще задумываюсь о том, что ты у меня, оказывается, просто милашка, – обнимаю мужчину обеими руками, цепляясь за его широкие плечи, придвигаясь к нему ещё ближе, и тянусь чуть выше, задевая губами уголок его губ, – я была не права по всем статьям, когда называла тебя как-то иначе, – сообщаю с нахальной улыбкой, прижимаюсь к нему в подобии лёгкого поцелуя.
Ни на что большее пока не рассчитываю.
– Пожалуйста, пообещай, что твой брат её не обидит, – дополняю совсем тихо и так, чтобы никто не расслышал наверняка.
Слишком уж беспокойно у меня на душе от всего происходящего, никак не утихает, сидит внутри, подобно ржавым клещам, свербит и начинает болеть.
– Не обидит, – слышится мне в ответ.
Как камень с души…
И с сердца.
Ведь я не могу ему не верить…
Только не ему. Кай всегда держит своё слово. Я знаю наверняка. А потому всё же выметаю из своей головы всё плохое.
Ещё секунда. Другая.
Вдыхаю поглубже. И снова улыбаюсь, позволяя себя увести.
Недалеко.
– Подожди! – спохватываюсь, вспомнив о том, что у меня на этот вечер и конкретно на этого мужчину уже есть планы.
Те, что не совсем совпадают с планами самого Кая, судя по тому, что идём мы не куда-нибудь, а к его машине, в которую он меня намерен посадить, после чего увезти отсюда подальше.
– Если ты вдруг решила помочь в поисках их завидной пропажи, изобразить бурную деятельность, сожаление и сочувствие по поводу безвременной утраты оплаченного, но не съеденного ужина, или же утереть сопли брошенному жениху… – ворчит беззлобно на такое моё маленькое сопротивление Кай.
Не договаривает. Я перебиваю.
– …здесь есть полицейские, которые с поисками сами превосходно справятся, и вообще все взрослые, платков для соплей и салфеток тоже полно на столах, – ехидничаю. – Я это помню, не собираюсь вмешиваться и никому сочувствовать тоже не стану. Адем правильно сказал: не маленькие, разберутся. Влазить в чужие разборки – себе дороже. Своих хватает.
Помогает. Мужчина притормаживает с расторопностью своего шага. Вопросительно выгибает бровь в ожидании продолжения.
А я с ним не спешу!
Опять нахально улыбаюсь. Стараюсь сосредоточиться не только на том, каким он всё-таки милым выглядит – такой вот, слегка раздражённый и чуточку сердитый, и при этом стойко терпящий этот мой маленький закидон неизвестного происхождения. Но и на том, действительно ли я ничего не забыла, и мы правда можем идти.
– Нам сюда, – выдаю, также нахально и горделиво спустя несколько мгновений нехитрых итогов, кивая в сторону тропы, ведущей в самую глубь территории. – Ты – первый. Я за тобой.
Кай подозрительно прищуривается. Та зона, на которую я указываю, огорожена оградительными лентами, не входит в ту часть,
