вопросительный взгляд, но она просто пожала плечами.
— Ты ведешь себя как человек, — затем она хихикнула и добавила: — Вроде того.
— Что ты хочешь этим сказать?
Я остановился и посмотрел на нее. Я никогда бы не подумал, что моя младшая — намного младшая — и предположительно менее мудрая сестра заставит меня чувствовать себя так неловко всего одним замечанием. И тут я заметил, что мысленно назвал ее своей сестрой. Не сводной, а сестрой. Что ж, я думаю, в конце концов, она может быть права.
Прежде чем я успел продолжить расспросы по поводу ее показаний, она отошла в сторону и вернулась на свое место у стены, переводя взгляд на кого-то еще. Мой взгляд задержался на ней еще на несколько секунд, и я удивился, как, черт возьми, моя сестра так быстро повзрослела, а я даже не заметил этого. Может быть, мне стоит пригласить ее куда-нибудь позавтракать и… Я не знаю, поговорить?
Я вздохнул и последовал за Фрейей, зная, что Лейла права. Прежнему мне бы и в голову не пришло преследовать Фрейю или кого-либо еще, с кем я встречался. Я даже ни с кем раньше не встречался. Ну, я все равно никогда не использовал это слово и никогда не хотел быть эксклюзивным. При мысли о Фрейе с кем-то другим у меня по спине пробежал холодный пот.
— Эй, подожди, — остановил меня голос Кена.
— Что? — я зарычал.
Почему мои братья и сестры продолжают вставать у меня на пути сегодня?
— Я должен спросить тебя кое о чем, — он догнал меня и кивнул, чтобы я следовал за ним в сторону, где нас никто не услышит. — Ты знаешь, что происходит с Джейком?
— Откуда, черт возьми, мне это знать?
— Он ведет себя странно с тех пор, как здесь появилась твоя подружка. Я надеялся, ты что-нибудь знаешь.
Кеннет выглядел серьезным, и поскольку он знал, что я не испытываю теплых чувств к этому сопляку, расспросы о Джейке, должно быть, действительно его последнее средство, поэтому я немного смягчил свое отношение. Неохотно я внутренне размышлял о том, что Фрейя одобрила бы это.
— Я не знаю, Кен, — вздохнул я. — Я знаю, что в последнее время он вел себя с ней как придурок, но в этом-то все и дело. Я не знаю, что с ним происходит, но в последнее время он еще больше надоедает мне.
Он внимательно посмотрел на меня мгновение, затем кивает.
— Хорошо, позвони мне, если что-нибудь услышишь. Этого идиота отстранили от работы, я не хочу, чтобы он растратил свою жизнь из-за интрижки.
— Интрижка? У них не было интрижки, если ты на это намекаешь.
Я начал злиться при мысли о Фрейе и Джейке вместе. И если подумать, я в значительной степени свел их вместе в трудных условиях, когда сам вел себя с ней как придурок. Я не видел в нем ничего, кроме раздражения. Честно говоря, тогда я тоже не думал о Фрейе иначе.
— Я говорю о тебе.
— Да, и как же так?
Я сделал шаг к нему, пока он стоял на своем. Он знал меня слишком хорошо, чтобы позволить моему гневу определять его поведение. К тому же, он старше, а я всегда хотел его внимания. Наконец-то я его получил. И что теперь?
— Если это интрижка и она переедет в другой город, ты забудешь о ней, как и она о тебе. Ничего страшного. Но он весь взбудоражен тем, что защищает ее от большого, плохого Алекса. Он молод и не отделяет интрижку от постоянной связи.
Он, должно быть, увидел тупое выражение моего лица, потому что вздохнул и продолжил:
— Послушай, если ты просто трахнешь ее, а потом отправишь восвояси, это одно дело. У тебя не будет времени показать ей все оттенки твоей испорченности, но он этого не знает. Так что он потеряет работу из-за твоей интрижки. Он хочет защитить ее, ты понимаешь?
— От чего? — я сглотнул.
— Ты знаешь, от чего, — он смерил меня взглядом.
Я знал, и он знал, что я знал.
— Я позвоню тебе, если что-нибудь услышу, — покорно пробормотал я, и он кивнул.
А теперь мне нужно пойти и найти ту маленькую сексуальную интрижку… которая всего несколько минут назад выглядела довольно расстроенной.
Я оглянулся по сторонам и не увидел ее. Я снова оценил комнату и, наконец, заметил Кайлу, указывающую на дверь и одними губами произносящую «идиот». Разве я этого не знал?
Я почти выбежал на улицу как раз вовремя, чтобы увидеть, как Фрейя снимала туфли на высоких каблуках, готовясь к прогулке.
— Фрея, — зарычал я.
Чертовски холодно, какого черта она делала? Я понятия не имел, куда она собралась, но я подбежал к ней и схватил за руку, разворачивая ее лицом к себе. Ее рука поднялась в тот же момент, что и я, и она сильно ударила меня по той стороне лица, на которой нет шрамов. Гнев пробудился во мне, и я крепко схватил ее за плечи, отрывая от земли. Ее глаза расширились от страха, прорываясь сквозь мой гнев.
— Отпусти меня, — сказала она сквозь стиснутые зубы.
Я осторожно опустил ее на землю и сделал несколько шагов между нами, отворачиваясь.
— Тебе не следует выходить ночью на улицу одной, Фрейя. Ты знаешь это. И надень свои гребаные туфли обратно.
Мой голос мстителен, я знал это. Кроме того, я знал, что должен успокаивать ее, а не пугать женщину, которая подверглась насилию со стороны своего мужа, но я ничего не мог с собой поделать. Не тогда, когда мои собственные проблемы обострялись.
— Да, ну, прямо сейчас я чувствую, что лучше приму любое наказание, которое мне уготовит Эрик, чем останусь здесь и буду наблюдать, как ты там расправляешься со своей бывшей.
Ее голос дрожал, и мне не понравилась та жгучая дыра, которая образовалась у меня в груди.
— Надень туфли.
Моя просьба звучала скорее как команда, и она показала, что ей это не понравилось, выпячивая челюсть вперед. Я вздохнул и добавил более мягко:
— Пожалуйста.
Секунду она свирепо смотрела на меня, но потом здравый смысл победил, и она снова надела туфли. Ее ботильоны мучительно сексуальны, но каблуки такие высокие, что у меня болели ноги при одном взгляде на них.
Я с тревогой посмотрел на нее, но она не смотрела на меня; ее руки сложены на груди, бедра выпячены, она уставилась в землю. Я вздохнул и сделал шаг к ней. Она подняла на меня вызывающий взгляд, и я остановился
