оценить друг друга, прежде чем он улыбнулся.
— Как насчет того, чтобы сначала перейти на скорость сто в час? — он попытался попытать счастья с кривой улыбкой на мальчишеском лице.
Я почти сдалась. Почти.
— Нет. Сначала мы начнем с части «познакомься со своей семьей».
Он хихикнул и кивнул головой в сторону двери.
— Тогда пошли.
Конечно, все из Литтл-Хоуп на вечеринке, которую Стелла устроила в их большом доме, и если бы не я, Алекса здесь бы не было. Заведение украшено воздушными шарами с надписями «счастливого восемьдесят пятого дня рождения» (ха, я не заметила, чтобы эта шутка понравилась Стелле) и «снова двадцать один, несколько раз подряд». Длинные столы у стен уставлены едой и всевозможными напитками. Для цветов отведено два отдельных стола, и на них уже не осталось свободного места.
Я прижала к груди букет белых роз и маленькую сумочку. По дороге сюда мы остановились у цветочника, и Алекс грубовато предположил, что — белые розы могли бы быть хороши, а когда мы с Кайлой выбирали платья, я также выбрала Стелле красивый браслет, надеясь, что это будет подходящий подарок.
Когда мы пробирались сквозь толпу, мне неприятно это говорить, но Алекс был прав: все до единого пялились, но не на меня. На него. Я нервно посмотрела на Алекса, пока он что-то бормотал себе под нос и пытался направиться прямиком к бару. Я крепко сжала его руку, заставляя оставаться рядом со мной.
— Тебе не станет хуже, если ты не пройдешь через это с улыбкой на лице, — тихо пробормотала я ему на ухо, пока он смотрел на меня. — Улыбнись, Алекс. Это вечеринка. И они должны видеть, что ты способен улыбаться.
— Они видят меня не так, как ты, Фрейя. Они все еще помнят обо мне всякое дерьмо, и то, как они видят меня, никогда не изменится для этого города.
— Твоя армейская история?
— Военно-морской флот, — автоматически поправил он с хмурым видом, который я успела полюбить, — И нет, не эта история.
— Тогда какая? — я прищурилась, глядя на него.
— Еще одна история, — пробормотал он себе под нос.
Я собиралась рассказать ему об этой загадочной истории, как раз в тот момент, когда Стелла подошла поприветствовать нас. Она тепло улыбнулась мне и заключила в крепкие объятия сразу после того, как я вложила цветы в руки Алекса. Я растаяла в ее объятиях. Это так… по-матерински. А Алексу чего-то не хватало. Дурачок.
— Я так рада, что вы оба смогли прийти!
Губы Стеллы расплылись в улыбке. Она потянулась, чтобы коснуться руки Алекса, но он напрягся, и она убрала руку. Я заметила намек на боль в ее глазах и, нахмурившись, посмотрела на Алекса, но он отказывался смотреть на меня. Я могла бы поддержать его здесь, если бы она была злой, но это не так. Она действительно заботилась о нем, и ей больно от того, что он снова и снова отвергал ее попытки установить с ним связь. Я толкнула Алекса в плечо, и он откашлялся, передавая цветы Стелле.
— Для тебя, — проворчал он.
Она с теплой улыбкой взяла букет и понюхала его.
— Спасибо, они такие красивые! Не могу поверить, что ты вспомнил о моих любимых цветах! — ее глаза увлажнились. Как и мои.
Я сунула ей в руки изящный маленький пакетик, осторожно принюхиваясь.
— Это тебе тоже. От нас.
— О, дорогая, ты не должна была. —
Она прижала цветы и пакетик к груди.
— Я знаю. Просто захотелось, — ответила я с легкой улыбкой. Потому что именно так я себя чувствовала — легко.
— Что ж, спасибо! А теперь, вы двое, общайтесь и веселитесь! Извините меня, — сказала Стелла с открытой улыбкой. — Кен и девочки только что приехали.
Я ждала, пока она деловито поздоровалась с ними, прежде чем повернулась к Алексу. Он пожал плечами и попытался подойти к столу, где расставлены блюда.
— Это было мило, — прокомментировала я, прикусывая нижнюю губу, намекая, что позже его могли вознаградить за хорошее поведение, но он просто шел и все портил.
— Мне насрать на эту вечеринку, — он сердито оглядел нас.
— Э-э-э. Не в этот раз.
Я встала у него на пути и сложила руки на груди.
— Она не та, с кем у тебя должны быть проблемы, — прошипела я. — И уж тем более не в ее день рождения!
— Мы здесь только потому, что ты захотела прийти. Если бы тебя здесь не было, меня бы даже не пригласили. Так что то, что я здесь один и ни с кем не общаюсь, ничего не меняет.
Он дулся, как подросток, только достигший половой зрелости и не знающий, как контролировать свои гормональные эмоции.
— Знаешь почему? Потому что они не хотят, чтобы это превращалось в гребаную Третью мировую войну каждый раз, когда ты получаешь приглашение. Ты все усложняешь, и это зависит только от тебя.
Он сердито посмотрел на меня, схватил за руку и грубо потянул в угол комнаты.
— О, да? Почему мой отец не признавал меня первые двенадцать лет моей гребаной жизни, эй? Почему моя мать изо всех сил пыталась найти деньги, чтобы вырастить меня, его ребенка?
— Это не вина Стеллы, — возразила я, — и не твоя. Вы оба оказались в дерьмовой ситуации, но она на самом деле пытается стать лучше и сделать так, чтобы у вас обоих все получилось.
Я немного подумала и добавила:
— На самом деле, она пытается сделать так, чтобы у вас все получилось.
— Тогда она идиотка, раз пытается. И за то, что не бросила это жалкое подобие супруга.
Я сложила руки на груди и посмотрела туда, где отец Алекса и Стелла вела разговор, похожий на тот, что вели мы, судя по шипящим восклицаниям, доносящимся из их угла. Алекс похож на своего отца, и я знала, что это сравнение возмутило бы его, если бы я прокомментировала это.
— Эта женщина вырастила сына, отцом которого был ее муж, еще будучи женатым на ней. Подумай об этом. Подумай о том, на что это, должно быть, было похоже. Она поплатилась за его неосмотрительность. И твоя мать тоже. Твои проблемы не с твоей матерью, мачехой или любым другим членом этой чертовой семьи — они с твоим отцом.
— Неужели? Я не знал, — прорычал он. — Спасибо, доктор Фил. Спасибо за ваш вклад.
Он ушел от меня прежде, чем я успела сказать еще хоть слово, так что мне осталось неловко стоять, пока я не заметила Кайлу, которая в одиночестве стояла на другом конце комнаты.
