Перешагнув порог, Кристиана медленно направилась к алтарю в толпе жителей Вадуца, которые теперь были ее подданными. Несмотря на глубокую печаль, которую она испытывала, она улыбалась собравшимся здесь людям, признательная за оказанное ей доверие. Все были очень добры к ней, сочувствуя ее горю, и ей хотелось оправдать их надежды и соответствовать девизу, начертанному на их семейном гербе: «Честь, отвага, процветание».
Она была почти у алтаря, когда мужчина, сидевший на одной из передних скамей, поднялся и она увидела его лицо. Паркер! Застыв на месте, Кристиана молча смотрела на него, не в состоянии понять, как он здесь оказался. Он же сказал, что будет в Нью-Йорке! Улыбнувшись, Паркер осторожно взял ее за руку и что-то вложил в ее ладонь. Не желая привлекать внимания, Кристиана двинулась дальше, охваченная восторгом и смятением.
Она стояла у алтаря, сжимая в руке крохотный пакетик, который он сунул ей в руку. Взглянув на Макса и Сэма, она увидела, что они улыбаются. Очевидно, они тоже заметили Паркера. Получив благословение, Кристиана проследовала к своей скамье и села, склонив голову и молясь за отца и брата, за людей, которым она была стольким обязана, и за Паркера. Потом она подняла голову и бросила на него взгляд, полный любви и тоски.
Когда месса закончилась, Кристиана подождала, когда он подойдет ближе, и только тогда встала и направилась к выходу. Паркер последовал за ней. Она задержалась, пожимая руки своим подданным, которые столпились возле церкви. Паркер стоял рядом, с улыбкой наблюдая за ней.
— Я приехал, чтобы поздравить тебя с Рождеством, — сказал он.
— Я ничего не понимаю. — Кристиана все еще не могла прийти в себя.
— Я остановился в Цюрихе и завтра уезжаю, чтобы провести Рождество с братом и его детьми.
— Когда ты приехал? — Неужели он был здесь несколько дней? Но ведь позавчера они разговаривали по телефону.
— Сегодня вечером. И только на полуночную мессу.
Кристиана была тронута до глубины души. Она хотела сказать, что любит его, но вокруг было слишком много народа. Макс и Сэм подошли ближе, чтобы поздороваться с Паркером. Все они встретились как старые друзья. Кристиана спрятала подарок Паркера в карман, не в состоянии дать ему ничего взамен, кроме своей любви.
— Я не могу пригласить тебя домой, — шепнула она.
Паркер рассмеялся.
— Знаю, — шепнул он. — С визитом я приеду в другой раз. Через пять-шесть месяцев. А пока я всего лишь хотел вручить тебе одну вещицу. — Он указал на ее карман.
Они медленно двинулись к машине. Макс и Сэм шли рядом с Кристианой. Их окружали люди, которые хотели увидеть Кристиану и пожелать ей счастливого Рождества.
— Как я могу отблагодарить тебя? — спросила она, глядя на Паркера с болью в сердце.
— Мы это обязательно обсудим. Я позвоню тебе, когда вернусь в отель. — Он улыбнулся и, отвесив ей короткий поклон, вполне достойный ее придворных, зашагал к арендованной машине. Прежде чем сесть за руль, Паркер бросил на нее нежный взгляд, а затем быстро уехал.
Все это было похоже на видение, которое явилось в рождественской ночи и бесследно растаяло. Забравшись в машину вместе с Максом и Сэмом, Кристиана сунула руку в карман и сжала подарок Паркера. Она поражалась, как ловко он все проделал. Никто ничего не заподозрил. Как всегда, он появился, когда она в нем особенно нуждалась, и тихо исчез. Он ничего от нее не требовал, а давал ей так много.
Дождавшись, когда она осталась одна в своей спальне, Кристиана вытащила из кармана пакетик, врученный ей Паркером. Она не представляла, что это, и сожалела, что не смогла подарить ему что-нибудь в ответ.
Осторожно развернув бумагу, а затем вату, в которую был завернут таинственный предмет, Кристиана ахнула. Это было изящное колечко с бриллиантом в старинной оправе. Она сразу же догадалась, что оно означает. Но может ли она принять его? Конечно, отец больше не стоит между ними, но есть страна и люди, которых она представляет. В этом смысле ситуация не изменилась, если не стала хуже. Единственное различие состоит в том, что в ее власти теперь устанавливать правила и предлагать законы. Конечно, она может внести в парламент закон, позволяющий ей выйти замуж за простого человека, и попросить Верховный суд утвердить его. Пожалуй, министры могут даже даровать ему титул, если решат удовлетворить ее просьбу. Но вправе ли она ставить их в такое положение после всего, что они сделали для нее за последний месяц?
Растерянная и смущенная Кристиана долго смотрела на кольцо, затем надела его на палец. Оно подошло идеально. Бриллиант был небольшим, но безупречным и значил для нее больше, чем все бриллианты ее короны.
Она все еще любовалась кольцом, когда позвонил Паркер.
— А ты, оказывается, настоящий фокусник! — восхищенно воскликнула она.
— Жаль только, что я не смог надеть его тебе на палец, — усмехнулся Паркер. Он только что вернулся в отель.
— Пожалуй. — Зато все остальное он проделал отлично. Сунул кольцо ей в руку так ловко, что никто не заметил.
— Ну и как, подошло? — поинтересовался он.
— Идеально.
Паркер набрал в грудь побольше воздуха, прежде чем задать следующий вопрос:
— И что вы скажете по этому поводу, ваше королевское высочество?
Кристиана прекрасно понимала, что он имеет в виду, но не представляла, что сказать. Как и прежде, ответ на этот вопрос зависел не только от нее.
— Скажу, что ты самый замечательный человек из всех, кого я знаю, и я люблю тебя всем сердцем.
Кто еще мог бы прилететь из Бостона на одну ночь только для того, чтобы пожелать ей счастливого Рождества и вручить подарок?
— И как я должен это понимать? — волнуясь спросил Паркер. — Да или нет?
— Это должны решить кабинет министров и Верховный суд. Но из уважения к памяти отца я еще не скоро смогу задать им этот вопрос.
— Я могу подождать, Крики, — сказал Паркер, хотя пять месяцев, минувших после их возвращения из Африки, показались ему целой вечностью.
— Я думаю, мы могли бы объявить о помолвке месяцев через шесть, — осторожно заметила Кристиана. — Но вряд ли нам удалось бы пожениться до конца года.
— А что, если на следующее Рождество? — предложил он с надеждой. — Может, твои министры согласятся?
— Можно было бы даровать тебе графский титул, чтобы сделать более приемлемым претендентом. Но, честно говоря, я даже не представляю, что министры скажут. Кстати, как твоя работа? — внезапно встревожилась Кристиана. Было бы несправедливо требовать, чтобы Паркер отказался от научной карьеры, которая так много значила для него.
— К тому времени я закончу свой проект. — Паркер достаточно долго размышлял на эту тему, чтобы точно знать, чего он хочет. — Я могу продолжить свои исследования здесь. В Цюрихе есть отличная клиника, где занимаются изучением СПИДа.
