— Я не шучу насчет стирки, — заключил Эдди. — Бо сказал, ты втрескался в эту цыпочку.
— И он прав, — не стал отрицать Ной.
— Вот я и пытаюсь немного помочь.
Ной рассмеялся:
— Потому что сам имеешь оглушительный успех у противоположного пола.
На лице Эдди появилось расстроенное выражение.
— Да, мне не везет в любви. — История его отношений с женщинами была еще более сложной и запутанной, чем с законом.
— Значит, то, что ты спишь с женой священника, ты везением не считаешь, — заключил Ной.
— Нет, это еще одно несчастливое стечение обстоятельств, — ответил Эдди.
В этот момент появился Бо Кратчер. Из задних карманов брюк у него торчали две бутылки пива, а на губах играла вызывающая улыбка.
— Готовы показать настоящий рок-н-ролл, друзья мои?
— А я как раз учил малыша Ноя любовным премудростям, — сообщил Эдди. — А то он у нас страдает от неразделенной любви.
— Вот уж не думаю, — ухмыльнулся Бо.
— Тебе-то откуда знать? — возмутился Ной. — Может, я и в самом деле глубоко несчастен?
— В страсти, может быть, но не в любви.
— Черт побери, объяснись!
— Если бы ты страдал от неразделенной любви, то не был бы сегодня с нами. Ты был бы с ней.
— Я ее пригласил на репетицию, — сообщил Ной.
— Я имею в виду, ты устроил бы все так, чтобы вы смогли остаться наедине, — продолжал Бо.
— Не могу. Только не сегодня.
— Чего не можешь? — Из кухни показался Рейберн Толли, клавишник. Его раскрасневшиеся от мороза щеки придавали ему мальчишеский вид. Как и Ной, он вырос в Авалоне и служил полицейским под началом шефа Макнайта. Кроме того, он осуществлял полицейский надзор за Эдди.
— Не может уединиться со своей новой подружкой, — пояснил Эдди.
— А почему нет? — удивился Рей.
— Все очень сложно, — сказал Ной.
— «Все сложно» — это слишком общий ответ. Может означать все что угодно, начиная от «Я женат» и заканчивая «Я отсидел срок за непредумышленное убийство, когда пришили моего бывшего любовника».
— Ее дети проводят с ней выходные.
— Вот черт! — воскликнул Эдди. — Да уж, о любовном свидании можно забыть.
— А еще у нее есть внук, — добавил Ной, внимательно наблюдая за реакцией приятелей.
Они восприняли это заявление спокойно.
— У нее есть внук? — уточнил Эдди.
— Да, — подтвердил Ной. — И они все придут к нам на репетицию. Так что, ребята, постарайтесь сегодня играть получше.
— Иначе и быть не может, — заверил Бо, открывая пиво.
— В этом можешь даже не сомневаться. — Рей встал за синтезатор и включил его.
— Потому что она довольно аристократична, — пояснил Ной.
— Насколько аристократична? — потребовал ответа Рей.
В это самое мгновение на пороге появилась София.
— Привет! — сказала она. — Я стучала, но вы, похоже, не слышали.
Едва завидев ее, Ной ощутил небывалый прилив счастья. Его друзья заблуждались касательно вожделения. Конечно же он испытывал желание к этой женщине, но были и другие, гораздо более сложные чувства. Или будут, если он сам все не испортит. Пока София снимала парку, никто не произнес ни слова, лишь Эдди чуть слышно пробормотал: «Чувак!»
— Проходи, познакомься с парнями, — приветливо произнес Ной. Он очень надеялся, что она не злится на него из-за собаки.
— Моя команда тоже здесь, — отозвалась София, жестом приглашая детей войти. Все стали приветствовать друг друга и представляться.
Ной был ничуть не удивлен, когда обнаружил, что дочь Софии Дэзи во многом похожа на мать — те же светлые волосы, голубые глаза и обворожительная улыбка. Малыш Дэзи оказался рыжеволосым, он внимательно осматривался по сторонам.
— Как поживает щенок? — спросил Ной у Макса.
— Пока хорошо. Я нашел идеальное местечко для ее корзинки. Когда мы уходили, Опал крепко спала. Она очень устала.
— Щенкам требуется много спать, — подтвердил Ной.
Вскоре доставили пять коробок с пиццой, причем каждая была с разной начинкой. Некоторое время все с аппетитом жевали. Ной обнаружил в холодильнике несколько банок содовой и даже бутылку красного вина. Потом началась репетиция. Их группа выступала нечасто, потому что аудитория не имела для них большого значения. Они были рады даже нескольким слушателям.
Ной надел свою приносящую удачу бейсбольную кепку козырьком назад и занял свое место. Он одарил Софию улыбкой, испытывая при этом небывалое смущение, что было ему совсем несвойственно. Благодаря Эдди играли они сегодня совсем неплохо.
Так как в комнате присутствовал маленький ребенок, было решено исполнять лишь мелодичную музыку. Они могли бы добавить завывающих или тяжелых звуков, но выбрали лишь спокойные номера, которые хорошо знали, — то была смесь композиций, написанных Эдди, и старой доброй классики типа «Нет женщины, нет страданий» Боба Марли и «Огонь и дождь» Джеймса Тейлора.
София оказалась благодарной слушательницей, по крайней мере, такой она показалась Ною, когда с задумчивым видом сидела на кушетке. Возможно, женщина просто хотела проявить вежливость. Макс, который был большим поклонником бейсбола, с обожанием смотрел на Бо Кратчера. Когда группа исполнила последний номер — балладу Эрика Клэптона, — София зааплодировала и одарила Ноя улыбкой, при виде которой он тут же пожалел, что они не одни.
— А из вас кто-нибудь играет? — спросил в перерыве Эдди.
Макс и Дэзи дружно посмотрели на мать. Женщина поначалу растерялась, но потом призналась:
— На фортепьяно. Но я уже давно не играла.
Заулыбавшись своей фирменной улыбкой, Эдди взял ее за руку и подвел к синтезатору Рея, в то время как сам Рей картинно отошел в сторону. София на мгновение застыла, явно пребывая в полнейшем замешательстве.
— У меня классическая подготовка, — словно извиняясь, произнесла она.
— Не беспокойтесь, мы не станем вас в этом упрекать.
Она села и приняла позу, которой ее когда-то учили. Ной подумал, что от старых привычек не так-то легко избавиться. София заиграла вещь, которая была ему незнакома, но которую вполне можно услышать по радио воскресным утром. Рей аккомпанировал, добавляя несколько электронных ноток. Ной стал легонько постукивать палочками, а Бо прибавил басов. Наконец, к ним присоединилась виртуозная гитара Эдди, которая тут же превратила мелодию, скорее всего написанную каким-нибудь композитором в парике, в нечто качественно новое.
Дети Софии наблюдали за происходящим с открытыми от удивления ртами. Завершив номер, она рассмеялась:
— Думаю, мне стоит оскорбиться. Уж очень у вас на лицах изумленное выражение.
