Чтобы немного успокоиться, беру в руки телефон и вижу непрочитанное сообщение.
Игнатов: «Я знаю, что ты здесь. Поднимайся»
Мое сердце колотится как сумасшедшее. И я не знаю, как взять себя в руки. Мне кажется у меня все на лице написано, и стоит Олегу только взглянуть на меня, как он сразу же все поймет.
Понадеявшись, что алкоголь поможет справиться мне с волнением и страхом, я залпом выпиваю свой коктейль, и заказываю еще один, даже не представляя себе, что меня ожидает впереди. События в моей жизни понесутся с такой скоростью, что я даже не смогу трезво оценивать происходящее.
Драка Олега и Макса, ночлег у Головина, горячие поцелуи с ним – словно все это происходило не со мной. Слишком насыщенная ночь и ни секунды, чтобы остановиться и выдохнуть.
И только тогда, когда я смогу шокировать Макса новостью о нашей свадьбе с Игнатовым, сбегу от него и окажусь в своей квартире, смогу немного проанализировать, куда я влипла за прошедшие сутки, и какие последствия меня ждут.
Придя домой, я сразу же столкнулась с мамой, которая с упреком смотрела на меня. Сказав ей что-то в свое оправдание, я уединилась в своей комнате.
Я очень хотела позвонить Олегу и поговорить с ним, но знала, что не смогу произнести ни слова. Хотя, скорее всего, говорить будет он, а я слушать. А это было еще страшнее.
Мысли мечутся от Игнатова к Головину, и обратно, и нет конца этому замкнутому кругу.
Я кусала ногти, ходила из угла в угол, но так и не смогла набрать номер Игнатова. Из-за своей трусости я все же решила послушать Макса и повременить с разговором до завтра, хотя понимала, что чем больше тянула, тем меньше шансов выйти сухой из воды.
Сам Игнатов меня тоже игнорировал.
День и ночь тянулись так медленно. Сна не было ни в одном глазу. За то времени для размышлений было на три жизни вперед.
Но вместо того чтобы искать выход из сложившейся ситуации, я прокручивала в тысячный раз события прошлого вечера и ночи, понимая, что нет никакого выхода. Игнатов воспользуется моей ошибкой на полную катушку.
Единственная надежда была на мои актерские данные. Если я упаду на колени и буду умолять его простить меня. И своей молитвой я буду спасать не наши отношения и договор. Их уже ничем не спасти. Главное для меня, чтобы Олег не решил взыскать с меня неустойку. Этого ни я, ни моя семья не переживет.
А еще я поняла, что никакой свадьбы не будет. Даже если Олег меня простит. Даже если все между нами наладится и все будет как раньше.
Я не смогу этому человеку посвятить всю свою жизнь.
Макс показал мне, какие отношения могут быть между мужчиной и женщиной, и они были так далеки от той пародии, в которой мы с Игнатовым жили.
Я не смогу выйти замуж за Олега. И дело не в Максе. Дело во мне. Я не смогу жить с человеком и каждый свой день бояться оступиться, ограничивать себя в общении с кем-то и просто быть послушной куклой. И уверена, моя семья такого бы мне точно не пожелала. Я и так слишком много сделала для них.
Поэтому три года и с Олегом нужно прощаться. А чтобы соблюсти договор до конца, мне нужно, чтобы Олег простил меня.
Поэтому на следующий день я прямо с утра начала звонить Игнатову, но он не отвечал. Длинные гудки и тишина. Мысль написать сообщение я сразу же отбросила. Мало ли он чего придумает за время моего отсутствия. А вот решение поехать к нему, и поговорить с ним глаза в глаза было идеальным.
Перед выходом принимаю душ, минимум косметики, можно было надеть платье, как любит Олег, но отдаю предпочтение джинсам, уггам и легкой куртке. Всю дорогу до дома Игнатова меня трясет от страха, и чем ближе я к нему, тем меньше мой запал.
Иду к подъезду, заставляю себя поднять руку и набрать номер квартиры в домофоне, не раздумывая, иначе сбегу. Но не успеваю. Дверь подъезда распахивается и прямо на меня вылетает Максим Головин.
Я задыхаюсь от неожиданности и смотрю с удивлением на парня.
Он окидывает меня взглядом, и в его глазах я вижу неприязнь. Его губы кривятся в презрительной усмешке, и я понимаю, что Макса, которого я знала, больше нет. Не веря в его холодный взгляд, шепчу:
- Макс?
- У тебя пятнадцать минут, - чеканит Головин. – Я жду тебя в машине.
- Что? – я не понимаю его.
- Пятнадцать минут, чтобы попрощаться с Игнатовым, и мы уезжаем.
Я теряю нить разговора. Как будто мы разговариваем на разных языках. И еще этот лед во взгляде заставляет ежиться.
- Ты в своем уме?
- Похоже, что нет, - мрачно отвечает Головин.
Если несколько минут назад меня трясло от страха, то теперь я застываю от ужаса. Ощущение беды стекает по позвоночнику, парализуя меня. Все, что я могу, так это выдохнуть:
- Что ты сделал?
- Я тебя выкупил. Теперь ты МОЯ игрушка.
Конец первой части
