дурят? Я не нуждаюсь в вашей помощи, до свидания.
– В моей нет, а вот у Божьей Матери заступничества попроси, – спокойно ответила Богдана и разлила борщ по тарелкам, словно ничего и не происходило. – Она скорая на отклик, первая в защиту перед Сыном своим встанет. Тем более что не о себе нужно просить, а о невинной душе, которая опять к тебе притянулась.
Женщина поставила на стол тарелки с борщом. А его запах вдруг для меня сделался таким невыносимым, что тошнота к горлу подкатила.
– В коридоре ведро, – махнула рукой Богдана. – До туалета все равно не добежишь.
Пришлось воспользоваться гостеприимством…
Гораздо позже я пила ромашковый чай на этой же кухне с тем печеньем, которое мы с Марго купили для хозяйки, и прислушивалась к себе.
– Даже верить не хочу, что вы можете оказаться правы. Опять разочаровываться? Нет. Я больше не выдержу. Мне не вынести таких наказаний.
– Он не наказывает, Вася, мы сами это делаем, – грустно улыбнулась Богдана. – Ты проверь, раз возможность такая есть, и если понадобится помощь, то возвращайся. По собственной воле, а не на аркане.
Денег эта обыкновенная, но до ужаса странная женщина с нас не потребовала, а вот от продуктов отказываться не стала.
В дом птичьего семейства я возвращалась в смешанных чувствах.
Марго разговорами меня не донимала. А вечером Грач принес мне тесты на беременность. Целых двадцать штук разных!
Такого подвига не оценить я не смогла. Трясясь как листик на ветру, я «опробовала» каждый тест, а потом долго плакала, глядя на положительный результат. Двадцать положительных результатов.
От радости плакала. И Марго подключилась.
Так мы и подвывали в два голоса, пока Грач решительно не оборвал этот водопад слез. Место тестов заняла корзина с фруктами.
– Куда так много? – выпучила глаза Марго.
– Старайтесь за четверых, – строго выдал ее муж. – Приду – проверю.
– Не хочу бананы, – скривилась моя подруга. – Хочу заварку.
– Заварку? – не понял Дима. – Чай сделать?
– Сухую. Пожевать.
– А мне бы капусточки квашеной, – мечтательно закатила глаза я, рот тут же слюной наполнился.
– Яга? – позвал бессменную домработницу подруги – почти что родственницу – Грач. – Здесь нужна тяжелая артиллерия.
ГЛАВА 25
Семь лет спустя
– Руслана, слезь оттуда! Немедленно!
– Ну мам! – послышалось неизменное в ответ.
– Руслана! – еще раз прикрикнула я да кулаком пригрозила, дочь не послушалась. Из-за гула мотора она, конечно же, могла не расслышать, но, отлично зная свою егозу, я была уверена, что та скорее сделала вид. – И ведь доведет меня до сердечного приступа.
– Ты еще слишком молода для таких диагнозов, – авторитетно заявил мой отец – не последний хирург в городе.
– Сам говоришь, что болячка не выбирает по возрасту, – ввернула ему любимую фразочку я.
– Все-то ты помнишь, – улыбнулся папа.
– Вся в тебя, – заметила мама, подливая мужу чай.
– И привычная ко всему. Разве Руся впервые что-то выкидывает? – поправил бороду мой старший брат – Михаил.
Иногда у меня складывалось такое впечатление, что неприятности родились вперед Русланы, она еще ходить толком не научилась, а уже притягивала к себе всякие ситуации.
Росла не в меру любопытной, бойкой – настоящий хулиган в юбке – и очень свободолюбивой. Процесс воспитания был тяжелым. Дочка поддавалась только ласке и хитрости, я с содроганием думала о времени, когда у нее начнется переходной возраст…
Все же стоило мне тогда послушать Богдану и не называть дочь мужским именем, но, едва ее увидела – красную, сморщенную после родов, сразу поняла: Руслана.
– Побрился бы, совсем дровосеком выглядишь, – скривилась я. – Скоро пациентов одним видом пугать будешь.
– Мои не разбегутся, – уверенно ответил Миша.
И был прав. Четырехлапому контингенту, который он обслуживал, был до хвоста внешний вид ветеринара. Но мама беспокоилась за нашего старшенького, и я разделяла ее чувства.
После расставания с Вероникой – гражданской женой – Миша совсем ушел в себя, отпустил бороду, стал еще нелюдимей, чем был. Вместе с длинными рыжими волосами до плеч эта борода делала его похожим на лесника или снежного человека. А ведь раньше выглядел вполне себе интеллигентным рокером…
– Руслана! – предприняла еще одну попытку я.
– Не придет, пока не накатается, – резонно заметила мама и заставила меня закрыть окно. – Поешь лучше, дочка. Будут силы на дорогу.
Выходные мы провели за городом у родителей, часто собирались здесь. А сегодня мне нужно было на работу, а Русе в школу.
– Пусть на санках катается, а не на снегоуборщике, – сложила руки на груди я. – Не рановато ли развлечение для шестилетки?
– С ней Муся, – напомнил мне Миша.
– Это еще страшнее, – закатила глаза я.
Муся была нашей бабушкой – бесстрашной и не по годам резвой главой семьи, но частенько мне казалось, что еще одним ребенком.
– Васек, ну что ты начинаешь? – вклинился в разговор мой средний брат – Никита.
– Я еще не начинала. Кроме Русланы там и Сашка. А если ты забыл, Марго вверила своего сына под нашу ответственность. Так что никаких снегоуборщиков.
– Да Марго не такая скучная, как ты, и бровью не повела бы на такое невинное развлечение, – выдал Никита.
– Шутишь? Она бы меня убила. А под воздействием гормонов из-за третьей беременности так припрятала бы труп, что вы бы вообще его не нашли.
– Двор защищен забором, ничего не случится, – сказал отец. – Муся вас всех вынянчила и с этими шестилетками справится.
– Перестань держать руку на
