перегорела, – игнорирую я Нинкины намёки. – Хочется, чтобы церемония осталась позади. И никаких этих столов, тостов – фу-у-у. Хочу тесный круг, любимые лица и просто весёлые посиделки. Даже у папки Драконова на кухне – без разницы.
– Ты только не нервничай. Тебе нельзя нервничать, – отстранённо успокаивает меня подруга. – Я сейчас на кухню сгоняю, напиток тебе с лимончиком сделаю. Кисленький. Оно отпустит, поверь.
Я закатываю глаза. С Нинкой спорить бесполезно. Всё. Я для неё глубоко беременная и за мной нужен глаз и уход. Как бы она Илюшке раньше времени не вывалила. Я бы как-то сама хотела ему радостную новость поведать.
Напиток и впрямь хорош. Ну, самое оно. Кисленький, с кусочками лимончика. Горяченький. Благодать!
– Я ничего не знаю точно, – поглядываю я строго на Нинку. – И не вздумай Илье брякнуть – кирпичом по голове. Я тебя знаю.
– За кого ты меня держишь! – оскорбляется мать троих детей. – Я секреты не выдаю налево-направо!
Ну, я бы поспорила по последнему пункту, но у неё всегда выходит спонтанно, на эмоциях, поэтому я всё прощаю.
– Ты для меня – лучшая подруга, – успокаиваю я её. – Поэтому нечего скандалить. Держи меня, соломинка, держи. Кроме тебя – некому. Иначе я что-нибудь плохое сотворю. Губы чёрным накрашу. Вон, у Ирки помада есть. Или…
– Не надо «или»! – сметает одним движением косметику Нинка. – Всё в порядке. Признаки на лицо. Или на лице. Как хочешь. То тебе кисленького, то солёненького. Чёрная помада – из этого же смыслового ряда. Без паники! Ещё немного – и всё закончится.
Она поправляет мне локоны, поправляет платье, мечется в поисках меховой белой накидки – это подарок бабаси, она сама её выбирала, чтобы любимая девушка внука не замёрзла.
Мы в этой комнате одни – выставили всех жаждущих. Там где-то слышны голоса моих родителей и радостный визг Ирки и Ваньки – он отстоял право находиться рядом со мной именно сейчас, когда будет вручать меня брату.
Там где-то идёт торг, и мой верный Дракон рвётся, чтобы выкупить и забрать свою драгоценность – меня то есть. Шум и гам говорит, что ещё немного – и ворота крепости падут. Но есть кое-что, что я обязательно должна сделать, чтобы завершить образ.
Я надеваю на руки пушистые белые варежки. С них всё началось. Я вспоминаю сейчас свою бабушку – самую лучшую и строгую училку. Без неё сейчас никак.
Я люблю тебя, ба. Я скучаю по тебе. Я вспоминаю твои добрые глаза и руки. Наши разговоры. Ты часть меня, ба. И ты сейчас со мной, рядом. Я в это верю. Потому что те, кто уходит от нас, остаются всё равно. В сердцах и мыслях, в зеркальных отражениях, когда, всматриваясь, видишь знакомые черты.
Посмотри на меня, ба. Я сегодня счастливая очень. Меня любят, балуют, нежат, обожают. У меня есть семья, которая совсем скоро станет очень большой. И не важно – Никитина я или Драконова. Я всё равно остаюсь всё той же Варей, твоей внучкой, которой ты говорила:
«Жизнь похожа на большой дом. И если ты сумеешь стать его частью, найдёшь себя и своё предназначение, собственное место, то всегда будешь счастлива.
Рядом будут проходить люди и судьбы, печали и радости. Будет и хорошее и плохое. Ссоры и примирения. Главное – чувствовать и жить, дышать и вкладывать частичку своей души во всё, что ты делаешь».
– Кажется, пора, – шепчет в предвкушении моя Нинка.
Пора – значит пора. Я решительно иду к дверям и распахиваю их. Прижимаю руки к груди и слышу счастливый смех моего самого лучшего, самого прекрасного Дракона:
– Варежка!
Слева и справа вырастают мои верные пажи – Ирка и Ванька.
– Сегодня как раз такой случай, когда не рыцарь спасает принцессу от дракона, а наоборот, – произношу я и улыбаюсь. Ласкаю взглядом моего мужчину.
– Где тот самый рыцарь, которого я должен сожрать? – рычит Илья. И столько смеха вокруг, столько радости!
Говорят, невесты в подробностях помнят день своей свадьбы. Я не из их числа, как оказалось. Не помню ничего. Туман и головокружение. И все эти «да» и «поцелуйте молодую» – как во сне.
– Ты не будешь рычать и ругаться? – спрашиваю я, когда мы наконец-то, отчаливаем в ресторан. Драконов мой ворчит и ноет: ему не нравится быть пассажиром. Не хватает ему машины и руля под руками. Но ничего. Потерпит.
– Сегодня? Не буду! – смотрит он на меня шальными глазами. И губы его нахальные так и норовят прижаться то к щеке, то к шее.
– Я Сеню Пилона на свадьбу пригласила.
Чувствую, как он замирает. Вздыхает судорожно.
– Варь, ты с ума меня сведёшь, вот честно!
– Буду считать, что ты не ругаешься, – хмыкаю и объясняюсь: – Ты понимаешь… как-то я о нём подзабыла. А он о себе и знать не давал. Оказывается, за границу ездил, выступал там. А тут появился, позвонил. Ну, я ему всё, как есть.
– Напросился? – бухтит мой любимый Дракон.
– Нет! – отвечаю честно. – Я сама. А он не отказался. Так что ты держи себя в руках, ладно?
– Да без проблем! – хорохорится Илья. – Лишь бы он свои руки от тебя подальше держал!
– Нинка его на себя берёт. Помни её жертву. Там Помпонище знаешь же какой?
– Влюблённый, как и я, в свою жену, – вздыхает сокрушённо Драконов. У него ресницы длинные. Не могу спокойно смотреть. Рука так и тянется его потрогать.
– То-то же. А ещё ты обещал мне железобетонные аргументы предъявить, почему я твоя судьба.
Драконов ржёт счастливо.
– Варь, ты не поверишь! Это карма какая-то или рок. Вот клянусь: по этим признакам всегда можно вычислить, догадаться, что лучшей пары – не найти. Смотри, – загибает он пальцы, – во-первых, мы всегда, всегда отбиваем невесту у своего родственника. Папка – у Димки, Димка – у меня как бы. Я там на Нику серьёзные взгляды имел, между прочим. Ай! – прячет он голову от моего подзатыльника. – Не дерись! Всё в прошлом! Я ж терплю твоих Пилонов?
– Есть ещё и во-вторых?
– Конечно! –
