в сторону, впустил меня и поднялся по лестнице вслед за мной.
Я зашел в кухню, взял бумажные полотенца и вытер кровь с губы.
– Что случилось?
– Я провел ночь у Кенны. А Ландри об этом узнали.
– Это сделал Патрик?
Я кивнул.
Роман прищурился.
– Но ты же не дал ему сдачи, да? Ему лет шестьдесят.
– Конечно, нет, но не из-за возраста. Он чуть ли не сильнее меня. Я не дал ему сдачи, потому что это заслужил. – Я отнял ото рта пропитавшееся кровью полотенце. Я прошел в ванную и посмотрел на себя в зеркало. Глаз выглядел не так уж страшно. Наверное, будет синяк-другой, а вот губа была разбита изнутри. Наверное, он ударил меня так, что я прокусил ее. – Черт. – У меня изо рта лилась кровь. – Наверное, придется зашивать.
Роман осмотрел мой рот и кивнул.
– Да, мужик. – Он взял чистую тряпку, намочил ее, дал мне и сказал: – Поехали, отвезу тебя в приемный покой.
Кенна
Слегка пританцовывая, я вышла из магазина и сразу же заметила на стоянке грузовик Леджера.
Он тоже увидел, что я вышла, и поехал по стоянке, чтобы забрать меня. Я вскочила в машину и потянулась поцеловать его через сиденье. Он не повернулся ко мне, и мои губы скользнули по его щеке.
Я бы села посередине, но его консоль была опущена, и в подстаканнике стоял стакан с чем-то, так что я села на пассажирское место и пристегнулась.
Он надел темные очки и так и не повернулся ко мне. Я забеспокоилась, но он взял меня за руку, и я расслабилась. Я уже начала думать, что, может, он успел за день пожалеть о прошлой ночи, но по тому, как он сжал мне ладонь, я поняла, что он рад меня видеть. Паранойя – это очень утомительно.
– А знаешь что?
– Что?
– Меня повысили. Я теперь кассир. Это на два доллара в час больше.
– Здорово. – Но он все еще не смотрел на меня. Он отпустил мою ладонь и оперся локтем на дверь, положив голову на левую руку, держа руль правой. Я присмотрелась к нему, не понимая, почему он какой-то другой. Какой-то притихший.
У меня начало пересыхать во рту, и я спросила:
– Можно отпить из твоего стакана?
Леджер вынул стакан из подстаканника и протянул мне.
– Это сладкий чай.
Я взяла стакан, посмотрела на него, а потом вернула в подстаканник.
– Что случилось?
Он покачал головой.
– Ничего.
– Ты говорил с ними? Что-то случилось?
– Да ничего, – сказал он голосом, полным лжи. Думаю, он и сам понял, как неубедительно говорит, и, помолчав, добавил. – Давай сперва приедем к тебе.
Я сжалась на сиденье, услышав это. По мне волной прокатилась тревога. Я не стала дальше расспрашивать его, потому что и так боялась узнать, отчего он так напряжен. Всю дорогу до дома я смотрела в окно с тяжелым внутренним чувством, что Леджер Уард подвозит меня домой в последний раз.
Он припарковался и выключил мотор. Я отстегнула ремень, вышла из машины, но, закрыв дверь, поняла, что Леджер все еще в кабине. Он барабанил пальцами по рулю и казалось, задумался. Через несколько секунд он наконец открыл дверь и вышел.
Я подошла к нему, чтобы вглядеться в него получше, но, когда мы оказались лицом к лицу, я застыла.
– Господи! – Я увидела распухшую губу, кинулась к нему, и тут он поднял очки на лоб. И я увидела синяк под глазом. Мне было очень страшно спрашивать, что случилось, и мой голос прозвучал тихо-тихо.
– Что случилось?
Он подошел ко мне, обнял за плечи, прижал к себе и положил подбородок мне на макушку. Мы постояли так немного, и он легонько поцеловал меня в висок.
– Пошли зайдем в дом. – Продолжая обнимать, он повел меня к лестнице.
Когда мы зашли в квартиру, я едва успела закрыть дверь и спросила его снова:
– Леджер, что случилось?
Он прислонился к столу и взял меня за руку. Притянул к себе, пригладил мне волосы.
– Утром они видели мою машину.
Если у меня еще оставалась капля надежды, она тут же испарилась.
– Это он тебя ударил?
Леджер кивнул, и мне пришлось отступить от него, потому что меня затошнило. Мне захотелось плакать. Как же сильно Патрик разозлился, если сумел кого-то ударить? То, что рассказывали о нем Леджер и Скотти, всегда говорило, что он не из тех, кто легко теряет самообладание. А это значит… они ненавидят меня. Так сильно, что при одной мысли обо мне рядом с Леджером всегда спокойный добрый человек настолько вышел из себя, что ударил его.
Я была права. Они заставили его выбирать.
Паника распространилась из центра груди по всему телу. Я глотнула воды и взяла на руки Иви, которая мяукала у меня под ногами. Я стала гладить ее, пытаясь успокоиться. Она единственная останется со мной, потому что вся эта история кончалась именно так, как я и предвидела. Никаких внезапных поворотов сюжета.
Я приехала сюда с единственной целью – попытаться установить отношения с Ландри и с моей дочерью. Но они очень ясно дали мне понять, что не хотят этого. Возможно, они просто не могли этого вынести.
Я опустила Иви на пол и скрестила руки на груди. Я даже не могла посмотреть на Леджера, задавая ему свой вопрос.
– Они просили тебя больше не видеться со мной?
Он выдохнул, и этот выдох сказал мне все, что я хотела знать. Я пыталась сдерживаться, но мне хотелось, чтобы он ушел. Или это мне надо уйти.
Из этой квартиры, этого города, этого штата. Мне надо оказаться как можно дальше от моей дочки, потому что, чем ближе к ней я нахожусь, не имея возможности ее видеть, тем сильнее искушение просто зайти к ним в дом и забрать ее. Я в таком отчаянии, что, если останусь тут еще на какое-то время, то могу натворить каких-нибудь глупостей.
– Мне нужны деньги.
Леджер взглянул на меня, как будто не понял моей просьбы или вообще того, зачем мне могут понадобиться деньги.
– Леджер, мне надо уехать. Я потом верну их тебе, но мне надо уехать, а у меня нет денег, чтобы устроиться на новом месте. Я не могу оставаться здесь.
– Постой, – сказал он, делая шаг ко мне. – Ты уезжаешь? Ты что, сдаешься?
Его вопрос разозлил меня.
– Я считаю, что старалась изо всех сил. Они оформили мне запрет приближаться – я бы не назвала это «сдаваться».
– А как же мы? Ты что, вот
