рот.
— Я… Нет! А вот даже, если бы я ревновала, то что?! — прищурилась она.
— Я бы удивился, — честно ответил.
Ну и обрадовался. Это бы означало, что я не совсем безразличен ей.
— Почему удивился?
— Потому что ты только дружишь со мной. Значит ревность здесь не к месту, — спокойно ответил.
Забавный у нас диалог получался. У меня возникло ощущение, что она ходит вокруг да около. Только вот, что она так боялась спросить напрямую?!
— Тай, с тобой невозможно разговаривать! Почему нельзя прямо ответить?! — практически закричала она.
— Почему нельзя прямо спросить?! — передразнил её и она мгновенно затаилась.
Я прям увидел, как закрутились шестерёнки в её голове и побежала бегущая строка по лбу. Она судорожно думала, что мне ответить. Спроси меня в лоб. Я отвечу. Надежда внезапно начала крепнуть.
Малыш, дай мне зацепиться за что-нибудь!
— Знаешь что?! Ты просто невыносим! Твоей девушке будет с тобой очень сложно, — завопила она.
Я знал, что она взбесилась из-за своих же мыслей. Она всегда была такая: что-то придумает, потом сама на это обидится, потом сама поругается, а потом будет ждать, когда я попрошу прощения. Это очень забавно, правда.
— Моей девушке со мной будет очень хорошо, приятно, долго, спокойно и безопасно, иногда не спокойно, но всё равно безопасно. Ей будет лучше всех, поверь мне, — подмигнул ей, улыбнувшись.
Она сначала замерла, слушая меня, а потом откинулась на спинку стула и отвела взгляд. Это означало, что она ждёт, когда я пойду первым мириться.
[1] Беверли Хиллс, вот, где я хочу быть (англ.)
— Малыш, я посмотрел. Завтра вечером займусь, хорошо? — мягко ответил Тай.
Я ему отправила свои новые работы, чтобы он загрузил в приложение. Я всю неделю рисовала их. После нашего разговора шесть дней назад меня прорвало на творчество.
— А почему вечером? Ты будешь занят, да? — зажала телефон плечом, пока открывала дверь в свою комнату в общаге.
— Я завтра прыгать поеду. Поэтому только во второй половине дня вернусь.
Боже, опять он хочет рискнуть своей жизнью!
— Может не надо?
— Почему?
Блин, действительно, почему?! Да потому что я, видимо, волновалась за него! Я всю неделю думала о нашем разговоре и поняла, что реально ревновала его к Памеле. Но я ведь не влюбилась?! Нет! Он просто нравился. И всё.
— Ну… А вдруг парашют не раскроется, вжух и пока?
— Тогда я разобьюсь, — рассмеялся он.
— Охренеть, как смешно! Придурок! А что мне делать, если ты разобьёшься?! — завопила я, сев на кровать.
— Ты за меня беспокоишься или за то, что без меня тебе будет непривычно жить?
Хороший вопрос.
— И то, и другое, — призналась ему.
— Найдёшь себе нового друга, — парировал он.
Гадёныш! Но я так соскучилась по нему…
— А можно я с тобой поеду? — выпалила я и зажмурилась, зажав телефон в руке.
— Ты хочешь посмотреть, как не раскроется мой парашют, случится «вжух» и мои мозги разлетятся по окрестностям?! — смеялся этот гадёныш.
— Иди ты! Гад! Придурок! Найду себе нового друга, ты прав! Вот он будет обо мне заботиться по-настоящему и беречь мою нервную систему! — заорала на него и вскочила с кровати.
— Интересная мысль. Я бы посмотрел на него. Познакомишь потом? — продолжал смеяться этот гад.
— Конечно! Будешь потом локти кусать, что потерял такую подругу, как я! А он будет счастлив рядом со мной! Понял, придурок?! — чего я так взбесилась?!
Ходила по комнате, зачёсывая волосы назад и нервно облизывая губы.
— Буду. Понял. Тогда я попрошу завтра прыжок без парашюта, — мне кажется, он скоро хрюкать начнёт от смеха.
— Ну ты и гад! Честное слово! Я поеду с тобой, понял?! И только попробуй разбиться! Я тебя убью тогда! — зло процедила в ответ.
— Убьёшь после того, как я умру?! Малыш, ты ненормальная, — смеялся в трубку. — Но если ты правда хочешь поехать, то я буду рад.
— Заедешь за мной или мне приехать? — моментально успокоилась, предвкушая, что завтра увижу его.
— Заеду. Будь готова рано утром, хорошо?
— Хорошо, до завтра, — обрадовалась я и положила трубку.
Я должна понять, как он ко мне относится. Но я безумно боялась потерять его. А что, если я ему признаюсь, он рассмеётся мне в лицо?! А что, если его тёплый взгляд выражал только дружбу? Поэтому я должна узнать, есть ли хоть намёк на симпатию ко мне с его стороны. Я смогу с ним дружить, если пойму, что не интересую его как девушка. Но точно не смогу без него.
Весь вечер я снова рисовала. Видимо на меня нашла волна вдохновения. Такое бывало иногда, но сейчас меня буквально разрывало от идей и желания творить. Я чувствовала себя живой и одухотворённой. В итоге спать я легла только в два часа ночи.
Встала в семь утра. Полчаса на сборы. Я не выспалась, мне снились непонятные сны, где я подглядываю в замочную скважину, а там обнажённый Тай собирает парашют. Всё смешалось в моём мозгу, видимо. Не удивительно, что я нервная и злая вышла к Таю.
— Доброе утро, — улыбнулся он мне, когда я села в его машину и стрельнула в него не выспавшимся взглядом. — О, кажется не доброе, да? Кофе, да побыстрее? — рассмеялся он и протянул мне стаканчик.
В салоне заиграла песня Footsteps группы Pop Evil.
— Испугался, что найду нового друга и сразу заботиться начал? — огрызнулась я, но кофе взяла.
Я понимала, что Тай заботился обо мне больше, чем кто-либо в моей жизни. Но почему-то мне так хотелось зацепить его, чтобы он разозлился. Я больная, да?!
— Пей, малыш. Понимаю, плохое утро, да? — учтиво спросил он с лукавой улыбкой.
Да он издевался надо мной! Почему мне так хотелось наорать на него, а потом поцеловать?
— Ты меня бесишь! — вступление в песне лишь накаляло моё негодование, ударяя по нервным окончаниям.
— Хорошо. Было бы грустно, если бы вообще никаких эмоций не вызывал, — улыбнулся он, выезжая с территории кампуса.
— Замолчи! Придурок! — честное слово, я сама себе готова сейчас пощёчину влепить за своё поведение. Но я не ничего не могла с собой поделать! Мне почему-то хотелось орать на него.
