Закончить сегодняшнее выступление мы бы хотели небольшим признанием всем девушкам. Этой песней мы говорим вам о том, как нам хорошо с вами. Вы наше вдохновение, вы наш стимул для роста. Спасибо, что меняете наши жизни. Вы нам очень нужны, правда, — смотрю на Тришу, пока завуалированно произношу то, что очень хочется сказать адресно. Но пока рано. — Танцпол в вашем распоряжении.
Ну что, споём оду пирожку?!
Поехали!
Даю отмашку, Джей с Мэттом и Люком тут же вступают и начинают играть Cherry Pie группы Warrant. Мы её репетировали до моего отъезда, но ещё ни разу не сыграли. Решили растянуть удовольствие и на каждом концерте играть по одной новой песне.
Хлоя довольно улыбается, поглядывая на меня. Люк, как обычно, спокойно играет. Алекс на бэк-вокале. Ребята дали своё согласие записываться со мной в Калифорнии. План такой: записываемся в студии, нас продвигают на радио-станции и в iTunes. Люк сказал, что переехать не сможет. Пока, во всяком случае. Но Рауль, красавчик, предложил записывать ему свои партии и присылать ему. Их просто наложат и будет звучать так, словно он записывался с нами в студии. Гениально, чёрт подери! Если у нас начнутся выступления, тогда придётся искать ему замену. Такие дела.
—«Swinging where we want ‘cause there ain’t nobody home
Swinging to the left and swinging to the right
I think about baseball, I swing all night, yeah»[1],— пою буквально о событиях недельной давности, глядя на Тришу.
Я вижу, что она злится и бесится, но её глаза сияют. А Шон и не догоняет, насколько говорящая песня звучит, помимо упоминания несчастного пирожка. Но остальные за нашим столиком, особенно Тай, ржут не переставая.
Неделю назад, когда Триша выбежала из кухни, то на меня накинулся мистер Браун. Не в прямом смысле, конечно. Он посмотрел на меня и сказал: «Если ты сейчас не пойдёшь за моей внучкой, чтобыпоговорить,то я подумаю, что ты либо гей, либо импотент». Понимаете, да?! Это слово меня преследует. Почему-то в семье Триши любят его, может это кодовое слово какое-нибудь. Когда я ответил ему, что слишком уважаю их семью, чтобы при нихразговариватьс Тришей, потому что разговор будет наповышенных тонах,то они тут же собрались и ушли. Естественно, я моментально полетел на второй этаж, чтобы начатьразговариватьи, разумеется, спорить.
—«She’s My cherry pie
Put a smile on your face ten miles wide
Looks so good, bring a tear to your eye
Sweet cherry pie, yeah»[2],— подмигиваю ей, пока Шон не видит. Никогда раньше этого не делал адресно в сторону девушки, но сейчас меня распирает от того, что я хочу показывать ей свою симпатию. Эта игра меня заводит. Она вроде и занята, а вроде и вся моя. Осознание того, что она не может спать с Шоном лишь подстёгивает меня. Обхватываю стойку второй рукой и начинаю соблазнительно водить ей вверх-вниз, испепеляя её своим взглядом.
—«Don’t even try ‘cause you can’t ignore her»[3], — тяну, наблюдая как она бесится. Прищурившись и скрестив руки на груди, из-за чего грудь приподнялась, смотрит на меня. Нас разделяет всего пару метров, но я кожей ощущаю её присутствие.
Да, это мой пирожок, чёрт подери!
Неделю назад, когда после секса, я поехал на выступление, я почувствовал, что действительно изменился за время, проведённое в Лос-Анджелесе. Я словно заново родился. Мне стало так легко.
Решив для себя, что я больше не могу проживать не свою жизнь, я словно выпутался из какой-то паутины. При том я прекрасно понимаю, что сам себя загнал в эту паутину. Но вы же знаете, у меня были на то причины.
Когда я сбил Тришу, то подумал, что исключу нахрен все радости из своей жизни. Хотел даже из группы уйти, думая, что я самый конченый мудак на планете, которому вообще лучше на улицу не выходить. Но пока она спала глубоким сном, я потихоньку начал догонять, что может не стоит всю вину человечества возлагать на свои плечи. Подумал, что, когда она очнётся, ей будет приятно знать, что она выиграла наш давний спор. В Лос-Анджелесе я продолжил свой самоанализ и подумал, что нельзя закапывать себя ещё больше, иначе я её потеряю. Навсегда.
Кому понравится унылое говно, терзающее себя за проступок, вместо пышущего энергией молодого самца, а? Скажите, я прав? Уверен, что вы сейчас киваете. Девушкам не нравятся унылые, ноющие, посыпающее пеплом голову парни. Чуть-чуть поныл на судьбинушку свою, принял ответственность за проступок и пошёл покорять вершины. А сопли постоянно жевать не стоит.
Поверьте, я шесть лет себя казнил. И к чему пришёл?! Да ни к чему, мать его за ногу! В том-то и дело, я понял, что никому от этого легче не становится. Зато мне год за годом становилось только хуже.
Но вот Триша пробудила во мне меня настоящего, затронула такие струны, о существовании которых я даже не догадывался. С ней у меня сносит крышу. Ради её улыбки, которую я сейчас наблюдаю, я готов петь всё, что угодно. Ради неё я готов переехать. Ради неё я меняю свою жизнь. Ради неё я подожду, пока она примет решение. Ну, а пока я поиграюсь с ней, очень уж мне нравится дразнить её и заводить.
— Спасибо, друзья, за ваш бэк-вокал. Также благодарю за ваши танцы. И, конечно же, благодарю за ваши счастливые улыбки, сияющие глаза, и, надеюсь, любовь к нам. Поверьте, это взаимно, — аплодирую всем, но смотрю, как всегда, только на неё, лишь мельком пройдясь взглядом по танцполу. Хотя и этого достаточно, чтобы заметить, как хищницы готовятся к прыжку на мои колени.
Только вот меня это больше не интересует.
— Хорошая песня, Дэйв, — даёт пять Тай, смеясь.
— Я надеюсь она всем понравилась, — смотрю на Тришу, садясь напротив неё и Шона. Она, изогнув бровь, теребит свой шарик во рту.
— Да, всем. Поверь мне, — ржёт Майк. Грейс следит за мной и Тришей.
— Любимый, я тебе ещё сок принесла, — подходит Сидни с подносом и протягивает его Таю.
Мне кажется он готов трахнуть её прямо здесь. Судя по его виду, ему совсем не в кайф, что его День Рождение выпало на пятницу и что Сидни работает.
— Иди сюда, — притягивает её к себе и сразу же начинает целовать в шею.
— Триша, так это правда, что ты выходишь замуж? — подключается Мэтт, посматривая на меня.
Сижу и наблюдаю за ней, положив локти
