— Прости…
Обе замерли, пытливо глядя друг другу в глаза.
— История не повторится? — голос Элизы был несвойственно тусклым и обеспокоенным.
Ева приобняла её, и они опустились на край кровати. А потом начала рассказывать…
Спустя полчаса, которых оказалось безбожно мало, но уже было неприлично оставлять мужчин одних, утихомирившаяся валькирия вместе с сестрой вернулась на место преступления, где приглушенно общались Разумовские. Роман уже привел себя в порядок, хотя следы недавнего нападения, естественно, никуда не исчезли. Но были продезинфицированы. Мало ли, где побывала сумка, которой Элиза его нещадно лупила.
— Апгрейд состоялся? — улыбнулся Руслан, привлекая к себе Еву. — Я тоже рад знакомству. Правда, не ожидал такого «восторга» с твоей стороны…
— Радуйся, что дверь открыл мне не ты, — ехидно сузила глаза та в ответ. — Хотя, брат-то твой посолиднее будет, поэтому я и приняла его за…Евиного…хм…мужчину.
— Давай я пропущу это откровение мимо ушей, и мы начнем дружить? — включил он своё обаяние. — Уверен, Зефирка тебе поведала, какой я классный парень.
— Зефирка?
В ответ на приподнятую в недоумении бровь Ева лишь развела руками.
— Ладно, классный парень, у тебя ещё будет время доказать это. А сейчас мне пора. Мама сотню раз звонила. Уже десять. Пока доберусь…
— Я тоже поеду, ребят, — Роман поднялся, глянув на часы, а потом обратился к Элизе, — могу подвести, если будет заключен пакт о ненападении.
Ева не смогла скрыть своей улыбки. Но она исчезла тут же, стоило сестре открыть рот:
— Со мной опасно оставаться в закрытом пространстве. Не советую. Доберусь сама.
Если это и удивило её собеседника, виду он не подал, внешне оставаясь невозмутимым. Безразлично пожал плечами, любезно со всеми попрощался и ретировался.
— Ни х*я себе…
Ева слегка поморщилась, но ничего не возразила бурной реакции Руслана, когда и Элиза покинула квартиру. Увы, да, горячая кровь в этом случае — шпарящий всех кипяток.
— Красивая и злющая…страшное сочетание.
— И ко всему прочему…чертовски умная. Ты только при ней этого не говори, пожалуйста. Она ненавидит разговоры о своей внешности, не любит, когда мужчины делают на этом акцент, минуя содержимое черепной коробки.
— Я могу в её присутствии не разговаривать, хочешь?
Девушка скептически сузила глаза, отчего он рассмеялся, не выдержав:
— Хорошо, не могу. Но постараюсь не забыть твои советы. В целом, прикольная девчонка. Главное — так любит тебя, что готова была «положить» нас голыми руками.
Ева позволила укутать себя в теплых объятиях, наслаждаясь образовавшейся после такой «сходки» тишиной. Увы, снова смылся поверхностный слой спокойствия, вернулась тревога и отсутствие ориентира, что в этой ситуации правильно. И снова они с Русланом так ни о чем и не поговорили, потому что усталость взяла верх, и этой ночью девушка всё же забылась сном.
Вечером следующего дня, попросив за ней не приезжать, она отправилась к единственному человеку, с которым могла поговорить по душам и попросить совета.
Чмокнув Тамару в щеку, Ева проскользнула в открытую дверь, поражаясь, как подрос живот той всего за неделю, что они не виделись. Повесила легкую курточку и развернулась, выдав на духу:
— Анна Седраковна умерла. Карен не дает мне развода. Я беременна. Переехала к Руслану. Родители не приняли нашу ситуацию. Я боюсь рассказывать про своё прошлое.
Ошарашенный Вардгес появился из кухни с чашкой кофе и отчеканил в том же духе:
— Привет. Соболезную. Поздравляю. Сочувствую.
— Воу-воу, ты куда пошел? — остановила его жена, когда мужчина взял направление к кабинету.
— Ну, я думал, вам надо поговорить, оставлю наедине.
— Нам всем надо поговорить, ты мне нужен. Точнее, твоя помощь… Ты обещал достать с неба звезды при малейшей моей прихоти. Давай сойдемся на более приземленных вещах. Например, развод моей подруги?..
Видя, как воинственно настроена Тома, а также как флегматично и покорно принял её предложение Вардгес, Ева почувствовала неимоверное облегчение. И у неё появилась надежда, что этот клубок всё же есть шанс распутать без потерь… Особенно без вреда для Руслана…
Глава 31
За прошедшие три с половиной недели это стало традицией именно в пятницу, когда у нее выходной. Вечером Ева прилипала к окну, словно ребенок, ждущий Деда Мороза, и встречала Руслана сначала взмахом ладони и радужной улыбкой через стекло, а затем уже в коридоре — влетала в раскинутые объятия с размаху, как только открывалась дверь, являя доблестного трудягу, и тут же приникала к неизменно теплым губам, словно до этого считала часы, минуты и секунды…
То, как прочно и сверхстремительно Ева «втрескивалась» в него, просто не поддавалось описанию. Именно втрескивалась — проникала, вплеталась, вживлялась, растворялась. Иногда с изумлением ловила себя на мысли, что еще два месяца назад спокойно советовала парню искать соответствующих поклонниц, способных оправдать ожидания, которые не оправдывает она. Тогда еще девушка слепо верила, что ничто и никто ей не нужен. Как же странно…устроен человеческий мозг: только при угрозе потери того, что ты принимал как данность, он выдает сигнал SOS и вгоняет тебя в цейтнот, заставляя моментально ужаснуться и правильно расставить приоритеты.
Сознание полетело турманом. То есть, совершило исторически значимый кувырок. Если предыдущие полгода с их первого секса можно сравнить с добровольным коматозом, то после феерической ночи аварии и первой близости — это противоположное состояние, накатившее бурливо, лавинно и махом.
Ева и предположить не могла, что так бывает. Что тебя могут любить красиво… И что ты сам в ответ вдруг наполнишься еще более яркими чувствами. На разрыв. Чтоб дыхание перехватывало уже от одного прикосновения, шепота и взгляда…
Нет, о каком сравнении Руслана с Кареном может идти речь? Как китайскую подделку с оригиналом. Да и воспоминания… От этого, в конце концов, ведь устаешь до жути. Осточертевает подпитывать демонов переживаниями, домыслами и высасывающей силы вечной тревожностью. Утомляет чувство вины перед родителями, потребность доказывать, что нынешний выбор — истинный. Все это надоело…
Девушка поняла, что ей просто необходимо взять паузу и перестать оглядываться назад и забегать вперед. Да, ее жизнь сложилась непросто, но если отбросить всю шелуху, здесь и сейчас она ведь счастлива? Вот в этом мгновении, когда обнимает любимого человека и приходит в восторг оттого, что в ней бьется еще одно маленькое сердце…
Можно ведь насладиться отвоеванным правом быть немного беспечной? Утонуть в ощущении обретенной семьи, коей они с Русланом сейчас и являются, притираясь друг к другу месяц под одной крышей. Договорившись не торопиться с формальностями, потому что и так хорошо. Ну, на самом деле, настаивала на этом Ева. По очевидным причинам. Сначала парень относился к такому рвению настороженно, высказав мысль, что она — сбой системы, ибо каждая девочка мечтает выйти замуж, тем более — домашняя, как она. В ответ приходилось разводить руками. Мол, прости, милый, что уж есть. Но потом как-то мудро отметил, что раз для нее важно «благословление» родителей, он не против повременить. В конце концов…что и кому они обязаны доказывать и показывать? Если и так комфортно. Если заслужили. Если любят.
А мама с папой…так и не шли на контакт. Для Евы это было подобно ноющей ране, которую бередят каждый день. И ты привыкаешь к этой боли, она становится частью твоего существования, вибрируя фоном… Но вместе с тем у нее появилось столько позитивных факторов, льющихся бальзамом, что вдаваться в дебри тоски не оставалось ни сил, ни желания.
Во-первых, быт. Девушка с удовольствием возилась, обустраивая всё, и готовила. Руслан подшучивал, что сделал выгодное вложение, ибо сократились траты на клининг и доставку еды. Она посмеивалась в ответ, млея от выражения его глаз — этой благодарности, обожания и восхищения. Тот случай, когда у него жажда по семейному уюту, а в ней — бездна нерастраченной заботы. И на двоих — обоюдная нежность.
