хранились мои памятные вещи. Взяв ее, метнулась к кровати, по дороге откинула крышку, отчаянно пытаясь найти письмо. Коробка была заполнена старыми фотографиями меня и семьи МакКенна, даже несколькими с Уиллой, Ником, Тарин и Фло, хотя теперь я редко их видела.
Отодвинув в сторону безделушки и корешки билетов, я обнаружила письмо, спрятанное на самом дне. Мои руки дрожали, когда я разворачивала его. Взглянув на Джейми, я увидела, что он смотрит на бумагу, нахмурив лоб.
Я протянула ему письмо.
Он взял его.
Я до сих пор помнила каждое слово.
«Я виню тебя. Я знаю, что во всем этом нет твоей вины, но кое в чем она была. Я всегда буду любить тебя, но я также думаю, что все могло быть иначе, если бы тебя не было в нашей жизни. Так, я не мог бы скучать по тому, что у меня было с тобой, и ненавидеть тебя за то, как все обернулось. Твое присутствие рядом только усложняет ситуацию. Я не нуждаюсь в тебе. Просто между нами слишком много всякого дерьма. Я больше не хочу тебя видеть, не хочу никаким образом тебя в моей жизни. И не пытайся звонить. Просто… не надо».
Джейми читал, и его пальцы так сильно впились в бумагу, что она смялась. Его грудь вздымалась, как будто ему не хватало воздуха. Он соскочил с кровати, провел дрожащей рукой по волосам и посмотрел на меня.
— Где и когда ты его получила?
Для меня это было как вчера.
— Ты пробыл в тюрьме около года. С каждым визитом отношения между нами становились все более напряженными. В мой последний визит — не тот, что предшествовал твоему условно-досрочному освобождению, а тот, что был шесть лет назад — ты язвительно отзывался о Девине. Помнишь?
— Я помню, Джейн. Я помню каждую секунду, потому что это был последний раз, когда я видел тебя, пока ты не приехала навестить меня два года назад.
— Вот почему, — я указала на письмо. — Лорна навестила меня всего через несколько дней после того визита. Она приехала в Лос-Анджелес, чтобы повидаться с тобой и встретиться с друзьями.
— Я помню. — Он кивнул.
— Она дала мне это письмо и сказала, что ты просил передать. Что ты больше не хочешь меня видеть. Она сказала, что я во всем виновата и что должна держаться подальше. — Странная реакция Джейми пробудила мрачные подозрения, и слезы потекли по моим щекам. — Это твой почерк, Джейми.
— Да, в пятнадцать лет! — взревел он и развернувшись, заехал кулаком в мое напольное зеркало.
Я выкрикнула его имя. Зеркало разлетелось вдребезги, осколки упали к его ногам.
— О, боже мой, Джейми. — Я бросилась вперед, стараясь не наступать на осколки.
На костяшках его пальцев проступила кровь. Взяв Джейми за запястье, я отвела его от зеркала и направилась в ванную. Джейми кипел от злости и молчал. Мое сердце колотилось о ребра, в голове помутилось. Я пыталась сосредоточиться на разбитых костяшках и обрабатывала их с помощью своей аптечки первой помощи.
— Не думаю, что нужно накладывать швы, — прошептала я, стараясь не заплакать.
Потом увидела, что он тоже два сдерживает слезы.
— Как она могла так поступить с нами?
Джейми словно потерял контроль над своим телом. Он резко прижался ко мне, упав на колени и обхватив меня руками за талию. Его руки сжались в кулаки под моей футболкой, и он в отчаянии прижался ко мне, как будто не мог подобраться достаточно близко. Я чувствовала, как он дрожит.
Я старалась быть сильной, но не смогла сдержать слез, когда осознание двуличия Лорны задело нас обоих за живое.
Я еще не разобралась полностью, но общую суть уловила.
И это было душераздирающе трагично.
Вскоре я оказалась рядом с Джейми на полу, наши спины были прижаты к бортику ванной, моя голова покоилась у него на плече, и мы крепко держали друг друга за руки. Я не знаю, как долго мы так просидели, прежде чем Джейми, наконец, заговорил.
— Я написал это письмо своему отцу, когда мне было пятнадцать, но так и не отправил его. Он снова начал приходить в себя после смерти мамы. Какая-то часть меня хотела, чтобы он был рядом, потому что ему было хорошо со мной. Но он был абсолютным ублюдком по отношению к Лорне. Обращался с ней как с дерьмом. Причинил ей такую боль, что мне тоже стало больно.
…У меня были догадки, что Лор не его дочь. У всех нас были мамины глаза, но мы со Скай были похожи на нашего отца, а Лор — нет. Я тогда даже не думал, что Лорна знает о моих догадках, но когда я вышел из тюрьмы, некоторое время жил в Бостоне, чтобы быть поближе к ней. Сейчас она работает там в юридической фирме. И тогда она рассказала, что, когда ей было десять, она подслушала спор между нашими родителями. Мама обманула всех. Лорна обратилась к нему, когда училась в колледже, попросила сделать тест ДНК, чтобы она могла понять раз и навсегда… Она точно не была его дочерью.
— О, боже мой.
— Внезапно вся ее неуверенность обрела смысл, и я пожалел, что не знал, потому что я был бы более понимающим. Я был бы лучшим братом. Я сказал ей об этом. И когда я уехал из Бостона сюда, мы с Лорной были в лучших отношениях, чем когда-либо.
Я подняла голову, чтобы встретиться с ним взглядом. Его предательство разрушало душу.
— Я написал это письмо папе, когда мне было пятнадцать, и Лорна сохранила его. — Он покачал головой. — Я выбросил его, но она, должно быть, нашла и сохранила. Мои короткие рассказы, наброски произведений, которые я выбрасывал… Я знаю, что Лорна их тоже сохранила. — Джейми прерывисто вздохнул. — Должно быть, она приехала из Нью-Йорка уже с планом, потому что у нее было с собой письмо. Я по глупости сказал ей, что видеться с тобой каждую неделю становится все труднее, потому что я боялся, что мешаю тебе жить своей жизнью.
— Но все это не имеет значения. Она собиралась сделать это с нами, несмотря ни на что. Она помнила, что у нее есть такое письмо, и спланировала это заранее.
Как бы сильно меня ни убивало то, что Лорна так поступила со мной, я была еще больше убита тем, что она сделала это с Джейми.
— Она знала. — Я слышала, как в Джейми закипает ярость. — Она знала, что ты значишь для меня. И
