Пронесло! Свободен! Он быстро кивнул ей и почти выбежал вон.
Она представила себе, как он шагает по Парк-авеню упругой походкой, раскинув руки, и радостно возвещает на весь мир: «Наконец я от нее избавился! Из-ба-вил-ся!»
Через десять дней она продала подаренный им жемчуг (он оказался, как она обнаружила, не от Картье: от Картье была только коробка), сняла со своего банковского счета все деньги и арендовала обширное, более выгодно расположенное торговое помещение, владелец которого недавно умер. Услышав о большой оптовой распродаже в Нью-Йорке, она решила не тянуть с открытием и купила столько товару, чтобы хватило и на остаток июля, и на август.
Она назвала магазин «Новый приют гурмана». Девочки помогли ей покрасить все внутри, смонтировать прилавки и оборудовать витрины.
Когда Сара красила потолок, она упала со стремянки и сломала ногу. Поскольку у Синтии было туго с наличностью, ее мать вызвалась оплатить счет хирурга-ортопеда. Синтия после замужества запустила выплаты по медицинской страховке и забыла оформить новую. После несчастного случая с Сарой ей пришлось вернуться к прежним мелким делам и заботам — впрочем, она воспринимала их спокойно, без раздражения. Она даже заключила договор о страховании жизни, чего раньше никогда не делала.
Как-то днем она встретила в супермаркете Эла Джадсона: он толкал перед собой тележку, нагруженную консервами для кошек и пакетами для кошачьего туалета. Неужели он завел кошку? Нет, ответил он, усмехаясь.
Значит, он завел новую подружку.
И что теперь? Да ничего.
В августе торговля у Синтии шла на ура. Новое местоположение магазина оказалось очень удачным. Она подняла цены и стала продавать больше. Бет подыскала себе работу — давать уроки танцев в дневном летнем лагере для девочек — и приходила в магазин в конце дня, как раз к вечернему наплыву клиентов, возвращавшихся с пляжа. Сара ковыляла в своем гипсе, продавая печенье и сладости собственного приготовления. Раньше Синтия не разрешала девочкам помогать в магазине, боялась, что не сможет держать их в руках. Но все получилось, и получилось хорошо. Покупатели были просто очарованы этим светловолосым семейством, их прелестным магазинчиком и их прелестными улыбками.
Настроение у нее было на удивление ровное. Оказалось, что для хорошего самочувствия достаточно жить в мире с самой собой. И она каждому могла бы пожелать хоть раз в жизни принять правильное решение.
Кроме того, предаваться тоске и одиночеству было просто некогда. Ее переполняли планы на близкое и далекое будущее, и она подумывала о том, чтобы открыть еще один магазинчик в Гринпорте. Когда она заехала в банк разузнать о возможности получить ссуду, управляющий гарантировал ей финансовую поддержку. Банк в нее поверил, и это очень ее вдохновило. Она решила отметить событие и пригласила мать на праздничный ужин. Они открыли бутылку шампанского — последнюю из того ящика, который прислал ей Клэй всего год назад. Миссис Мур выкурила полпачки сигарет и съела все, что подала на стол Синтия.
Мало-помалу она начинала склоняться к тому, что Синтия поступила правильно и даже умно, отказавшись взять деньги у Мэрион. После ужина, за чашкой кофе, она решила подбодрить дочь: она молодая, красивая женщина, и у нее все еще впереди.
— Ты хочешь сказать, что я еще могу найти себе другого мужа? По-настоящему кого-то полюбить? — Синтия от души расхохоталась, как девчонка радуясь тому, что мать, ее всегдашний строгий критик, не исключает такую возможность.
— А почему бы и нет? Ты этого заслуживаешь. — Она пожала плечами и тоже засмеялась. — Кто-нибудь когда-нибудь приедет в Велфорд… Один случай уже подвернулся, вполне может подвернуться и другой. Хорошо бы только Бог послал кого-нибудь получше.
Обе надолго замолчали.
Бет все еще металась. Но быть женщиной предполагает вечные метания от одной неясной возможности к другой. Именно это, как поняла теперь Синтия, и дает мужчинам постоянное преимущество. Но если женщина принимает решение…
Она уже давно перестала надеяться, что ее отказ от денег Мэрион в корне переменит взгляды Бет. Когда-нибудь, если девочке придется делать собственный выбор, опыт матери, может быть, ей пригодится. А выбор ей придется делать не раз: она с каждым днем хорошела. По крайней мере, будет знать, что далеко не всегда выбирать следует самый очевидный вариант.
Но старые привычки держатся крепко. Когда отец Бет и Сары вернулся с Запада (трезвый, отрастивший бороду и увлеченный мистицизмом), Бет взялась с ним переговорить и сумела так на него подействовать, что в нем проснулась совесть и он согласился снова выплачивать на девочек алименты — триста долларов в месяц.
Реакции Мэрион на ее отказ Синтия так и не узнала. После того как Синтия отправила ей телеграмму, никаких известий от нее не было. Позднее, в сентябре, она вдруг получила от Мэрион заказную бандероль. В ней оказались ксерокопии нескольких листков из блокнота. Синтия прочитала их, стоя за прилавком.
Мысли Мэрион были странные, мрачные, не похожие на мысли Синтии. Но теперь она понимала ее гораздо лучше. Со многим в этих записках Синтия была полностью согласна. В частности, с тем, что женщины обожествляют мужчин. Чем не пример Дорис Румбах? И, конечно, у мужчин куда больше политической власти. А у женщин зато в запасе больше хитрости. И они знают, как ублажать мужчин и в то же время обводить их вокруг пальца. Но, разумеется, не все сводится к этому. Тут еще долго можно говорить.
Чарли, новый приятель Бет, симпатичный, хотя и несколько прыщеватый студент, уверявший всех, что будет великим археологом, без сомнения, обожествлял Бет. И она имела над ним пугающую власть.
Однажды вечером она танцевала для него на лужайке перед домом. Усилители от стереосистемы выставила на крыльцо и направила на себя свет фонаря, висящего над дверью. Синтия смотрела, как Бет, стройная и удивительно гибкая, одетая в прозрачное, воздушное платье лилово-сине-красных оттенков — точь-в-точь букет анемонов, — кружится и взлетает в воздух под музыку из сюиты «Пер Гюнт». Смотрел и Чарли, и на его лице читалось безграничное обожание, почти священный восторг.
Укладывалось ли это в теории Мэрион? И помогают ли теории кому-нибудь? Могла ли она сама по-другому построить свои отношения с Клэем, если бы знала то, что знает Мэрион? Наьряд ли. Люди есть люди, а теории — это только теории. Она много раз собиралась написать Мэрион и высказать свою точку зрения, да все как-то не получалось.
Она от души надеялась, что Мэрион найдет себе мужа. Ей просто необходим мужчина. Брак с Хэнком научил ее быть счастливой. Обидно, если такой редкий талант пропадет зря!
