Надо немедленно связаться с Брендоном и сообщить ему, что у нее есть доказательства его невиновности.
* * *
Морин позвонила в газету «Кервилл дейли таймс» и уговорила репортера новостей приехать к ней на ранчо.
— Я дам вам самую горячую сенсацию десятилетия, — пообещала она.
Потом она позвонила Стиву Зиммерману. Это был единственный человек в Хьюстоне, к которому она могла обратиться за помощью. Она знала, что у него большие связи, и хотела, чтобы он познакомил ее с кем-нибудь, кто делает новости. Это была необычная просьба к владельцу ресторана, но Стив ее выполнил.
Второй канал новостей хьюстонского телевидения послал к ней ведущую вечернего выпуска Терри Анзур и оператора.
В Далласе она нашла репортера и фотографа из «Даллас тайм геральд», которые также согласились с ней встретиться.
Журналист из «Сан-Антонио лайт» упирался, но она уговорила и его.
Почти все они прилетели самолетами и приземлились на ее взлетной полосе.
В половине второго Морин усадила компанию скептически настроенных репортеров в свой пикап и в джип Шарлип. Все были вооружены портативными телекамерами, магнитофонами, микрофонами, фотоаппаратами и мобильными телефонами, чтобы немедленно позвонить к себе в офис и передать новость если, конечно, она того заслуживает.
Репортеры по большей части были уверены, что увидят то же самое, что уже видели утром но телевизору и в собственных газетах. Но под водительским сиденьем пикапа у Морин лежала стопка глянцевых фотографий размером восемь на десять, в хронологической последовательности отражавших события прошлой ночи. По счастью, ее фотокамера автоматически проставляла на каждом кадре дату и время.
Девушка захватила свою аппаратуру, чтобы иметь возможность ответить на любые вопросы.
Они остановились возле первого мертвого бычка. Когда все выбрались из грузовичка и осмотрели место события, Морин достала снимки.
— Отвратительное зрелище! — сказала Терри Анзур.
— Если вы присмотритесь, то заметите, что снизу бычок заляпан черной грязью. Но вокруг, на земле, нет такой черной грязи. Значит, этот труп лежал сначала где-то в другом месте, — объяснила Морин.
— Вы хотите сказать, что его сюда подбросили? — спросила Терри, давая знак своему оператору начинать съемку.
— Да, и я могу это доказать.
Морин протянула репортеру стопку своих фотографий.
— Здесь видно, как эти трупы спускают с вертолета. На фотографиях стоят время и дата. Все происходило прошлой ночью. Я снимала с инфракрасной линзой. Проявив снимки, я очень внимательно их разглядывала и могу вам сказать, что на вертолете нет ни опознавательных знаков, ни номеров.
Терри потрясение смотрела на девушку.
Морин показала ей снимки, на которых была запечатлена вторая разгрузка.
— Я подвезу вас к каждому трупу. Все они есть на моих фотографиях. Она обернулась к работавшей телекамере. — У меня есть неопровержимые доказательства того, что Брендон Уильямс невиновен. Кто-то хотел запятнать его имя.
Терри поднесла свой микрофон к лицу Морин.
— Почему, как вы думаете?
— Потому что мистер Уильямс успешно борется с законом об игорном бизнесе, который в настоящий момент проводится в Остине. По его убеждению, с принятием этого билля Техас станет криминальным штатом. Ясно, что мистер Уильямс представляет угрозу для определенных кругов.
Морин подвезла репортеров к каждому мертвому бычку, после чего все перезвонили своему руководству и попросили оставить эфирное время в вечерних выпусках и место на первых полосах газет. Им обещали сенсацию, и они ее получили.
К трем часам все разъехались, согласившись, что отследить утренний телефонный звонок, в котором неизвестный сообщил о безобразиях на ранчо Брендона, невозможно: фантомов легко нанять.
* * *
Утомленная, Морин вернулась в дом, и тут зазвонил телефон. Она сняла трубку и услышала голос Брендона.
— Где ты был? — спросила она. — Я обзвонила полштата, пытаясь с тобой связаться.
Он был усталым и раздраженным.
— Давай пока без вопросов, ладно?
Морин поняла, как неуместно прозвучала ее претензия — Ты дома?
— Да, только что прилетел. Хочу немного поспать, принять горячий душ, а вечером улечу в Даллас. У меня серьезные неприятности, Мо, — сказал он подавленно.
— Неужели? А выглядел т хорошо — сегодня утром на телеэкране.
— Так ты в курсе?
— Да Ты отлично вел себя с репортерами. Слушай, я сейчас соберусь и подъеду к тебе. Мы вместе посмотрим вечерние новости.
— Прошу тебя…
— Я буду через час. А пока отдохни.
— В полседьмого мне надо лететь в Даллас. У меня деловой ужин в десять часов Может, поедешь со мной?
— Обещаю одеться подобающим образом.
* * *
Ширли провела Морин в кабинет. Брендон спал на диване, положив на живот будильник. Рядом на полу стоял телефон.
— Наверное, он заснул прямо во время разговора.
Ширли засмеялась.
— Разбудишь его?
— Пока нет. Здесь есть телевизор?
— В кухне есть маленький.
— Прекрасно. Надо принести его сюда. Кстати, он работает от кабеля? Хьюстонские станции ловятся?
— Здесь спутниковая тарелка. У нас ловится все! А в чем дело?
— Пойдем приготовим чай со льдом, и я тебе все расскажу.
Ширли с Морин отправились на кухню, и Морин объяснила ситуацию. Ширли позвонила в Даллас, отменила деловую встречу Брендона, потом велела кухарке приготовить праздничный ужин и охладить шампанское.
В шесть часов она пошла забирать своих детей с плавания.
К половине седьмого Морин поставила в кабинете Брендона маленький телевизор, накрыла стол, зажгла свечи и открыла шампанское. Наполнив два бокала, она решила, что пора будить Брендона.
Он проснулся от ее поцелуя. Будильник слетел с его живота.
— Что ты здесь делаешь?
— Я напросилась к тебе в гости. Ты что, забыл? — Она включила телевизор и увидела лицо Терри Анзур, которая начала специальный выпуск новостей.
— Тебя показывают по телевизору! — сказал Брендон.
Он удивленно смотрел, как Морин его оправдывает — перед репортерами, перед Техасом, перед всем миром.
— Невероятно Я и сам ездил смотреть этих бычков — наверное, мы просто разминулись.
— Да, в последнее время это случается слишком часто. — Она улыбнулась и поцеловала Брендона.
Он уставился на нее.
— Ты необыкновенная женщина, Мо. Ты хоть понимаешь, насколько это опасно? Они способны на все Хорошо, что я ничего об этом не знал, иначе я попытался бы тебя остановить.
— Думаешь, это тебе удалось бы?
