кровать и быстро сорвал платье. Холодные губы кусали горячую кожу. Руки сжимали запястья как тиски. Член вбивался внутрь с болью и натугой как ржавый гвоздь. В этот раз Карина не смогла возбудиться. Мешали мысли о сестре и что-то еще. Боль разбивала сознание на осколки и заставляла сжиматься сердце. Парень хлестал ее по ягодицам и требовал стонов. Она кричала как будто от удовольствия, а сама с облегчением выдохнула, когда он вышел.
– Заедем по пути в магазин, купим скрипку.
Влад застегивал джинсы, не поднимая на нее глаз. Он кончил, но на лице застыло недовольство или разочарование. В глаза они друг другу не смотрели. Девушка, натягивая бюстгальтер, буркнула:
– Не надо. Я не для этого тебе жаловалась.
– Кар, ну, брось, – махнул руками парень. – Я просто хочу помочь. Ей же нужно заниматься.
Он сел на кровать рядом и разгладил ее волосы. Карина вертела в руках платье, пытаясь понять, где перед.
– Нужно. И будет. Я на свою стипендию куплю.
– Кар…
Он попытался взять ее за шею, чтобы поднять лицо на себя, но она увернулась и отбилась рукой. Быстро вскочив, девушка натянула платье и тщетно пыталась ухватиться за тонкий замочек сзади. Влад подошел и аккуратно застегнул молнию. Ладони положил на плечи, нежно их разглаживая.
– Кар, ну, не дуйся.
Она не хотела, но он был сильнее и крепко прижал ее к себе, обхватив руками полностью. Ласковый поцелуй коснулся уха. Карина вздохнула, поджав губы. Обида еще дымилась. Внизу жгло, как после первого раза. А в голове трещал хаос мыслей.
– Ты, конечно, очень привлекательная, когда такая суровая, – шептал улыбчивый голос, пока руки елозили по груди и животу. – Но мне не нужна бяка.
Она закрыла глаза, пытаясь уловить в его поцелуях любовь. «Извиняется. Сам Влад извиняется, – пробегали мимо мысли. – Значит, ему важно?».
– Не переживай за сестру. Мы купим ей хорошую скрипку, – он развернул ее за бедра и посмотрел с улыбкой. – На твою стипендию вряд ли нормальный инструмент можно приобрести.
Карина невольно подстраивалась под него и тоже улыбнулась, хоть и криво, и слабо, и вниз. Парень гладил ее по голове и целовал в лоб. «Важно», – повторяла она.
– Вы мне одинаково близки, – выговорила девушка, уткнувшись лбом в его грудь.
Влад хмыкнул самодовольно и, чмокнув в нос, потащил ее из комнаты.
Скрипка стоила гораздо больше, чем накопленная за пару месяцев стипендия. Он был прав. За ее деньги продавались только простенькие инструменты для новичков, по словам консультанта. Профессионалам требовалось что-нибудь посолиднее.
Карина вошла в квартиру с воодушевлением. Полина учила уроки с хмурым лицом, вдавливая стержень ручки в бумагу с силой, которая оставляла вмятины на последующих чистых листах в несколько слоев.
– Смотри, что у меня есть! – воскликнула девушка, выставив вперед чехол по форме скрипки.
Девчонка подняла круглые глаза и первые секунды смотрела так, будто ничего перед собой не видела, а потом кинулась принимать подарок и бесцеремонно его раскрыла. Увидев новый блестящий инструмент, она не торопилась к нему прикасаться и просто сидела с раскрытым ртом.
– Вау! Карочка, спасибо! – придя в себя, кинулась обниматься сестренка.
Не успела Карина ничего сказать, как Полина схватила скрипку и побежала в большую комнату к родителям.
– Пап, мам, смотрите! Кара принесла мне новую!
– Что? – возмутился отец, перебив вопросом телевизор.
Мать молчала, как обычно.
– Где она ее взяла?
Карина вышла из комнаты, чтобы рассказать о доброте Влада. Они с отцом столкнулись в коридоре. У того глаза наполнились бешенством.
– У дружка своего выпросила?
– Его зовут Влад, – твердо ответила девушка, глядя в искаженное злобой лицо. – И он, узнав о скрипке, решил подарить Полине новую.
– Подарить! – с издевкой воскликнул отец. – Как же! Сама продаешься, так хоть сестру в это не впутывай, дрянь!
Мозолистая ладонь хлестко прошлась по ее щеке. Голова откинулась и стукнулась об косяк двери. Боль с двух сторон пронизала череп. Карина, не зная, за что хвататься, просто оставила кулаки внизу, пока глаза медленно наполнялись слезами. Челюсти крепко состыковались. В груди взорвалась перебродившая жижа давних обид.
Отец схватил скрипку и с силой треснул ей о стену. Инструмент со звоном разлетелся в щепки. Струны лопнули и стянулись кудрями. Ошметки рухнули на пол.
Мать выскочила в проем двери, сложив ладони на груди, и пролепетала:
– Толя…
Полина смотрела во все глаза на разбитую скрипку и медленно поднимала брови наверх, ничего не говоря. Карина посмотрела на нее, и почувствовала всю несправедливость вселенной. Сейчас захотелось так же весь мир на части порвать, разбить на осколки небо, смять солнце и выбросить в ближайшую черную дыру, а океан выплеснуть на просторы галактики. И отца следом, чтобы страшная сила космоса сплющила его дряхлое тело, выдавила глаза, остудила до абсолютного нуля кровь и взорвала вены. Чтобы ему тоже было больно. Хотя бы раз.
– Куплю я тебе новую скрипку, не ной! Будешь месяц одна дома убираться, учись отрабатывать! – крикнул сестренке отец. – А то станешь как эта… шваль.
Он обернулся на старшую так, будто хотел плюнуть, но сдержался, и быстро ушел в комнату, вернулся к телевизору, который спокойно вещал свое. Мать принялась убирать с пола остатки скрипки, не глядя на дочерей. Полина беззвучно и бездвижно ревела, закрыв ладонью рот. Карина обняла ее за плечи и увела в комнату. Молча они легли спать, прижимаясь друг к другу. «Самый близкий мой человечек, я что-нибудь придумаю. Никому не позволю тебя обижать», – крутились на повторе слова в голове.
* * *
– Сто пятьдесят, – сказала Карина, прежде чем ответить.
Зайкин одним кликом перевел деньги. Раздался звон монет. Модель ухмыльнулась.
– Сестра.
– Младшая?
– Пятьдесят токенов.
Зайкин улыбнулся и перевел еще пятьдесят. Самодовольный смешок раздался сразу за звоном монетки.
– Младшая. Ей шестнадцать.
– А я один ребенок в семье, – сказал он, видимо, подумав, что это будет кстати. – Я бы хотел иметь младшую сестренку.
Карина его слушала, всем видом выказывая равнодушие, но он игнорировал ее настроение.
– Или лучше старшую. Чтобы мать на нее весь бизнес повесила, а от меня, наконец, отстала.
Он подпер подбородок рукой и уставился в сторону. Девушка захотела спросить, почему он не желает наследовать родительский бизнес, но не стала, убедив себя, что это не ее дело и совсем ей не интересно. Относительно дешевая и качественная, самое то для масс-маркета, продукция Зайкиной быстро набрала популярность по всей стране и стала брендом, а та богатела и богатела и постепенно переходила к другим вещам и сервисам. По городу, как грибы, в последние годы росли ее салоны красоты.
