на плечо.
Тот поднял руку и положил ей на затылок.
– Но ты все равно возьмешь острое блюдо, да? – В его голосе слышались веселые нотки.
– Это вызов самой себе, и я его приму.
Все за столом расхохотались – включая меня.
Мы заказали еду, и родители продолжили болтать о маминой вечеринке. Судя по всему, мы с Блейком немало пропустили. Парочка друзей родителей надолго заперлась в ванной. Папа при попытке сделать стойку на руках чуть не сломал запястье. А мама поиграла в сваху для двоюродной сестры Линды – что обернулось полным провалом, поскольку та уже успела сходить хотя бы на одно ужасное свидание со всеми мужчинами на вечеринке. Кроме того, я выяснила, что мама распаковала еще не все подарки – у нее просто-напросто не хватило времени.
– Но ни один из них все равно не сравнится с самыми лучшими моими подарками, – произнесла она и просияла, глядя через стол на Эзру, Блейка и меня.
Ее улыбка, Блейк рядом и наши вновь объединившиеся семьи – все это наполнило меня таким приятным теплом, которое я уже практически не надеялась испытать.
– Скажи-ка, Джуд, я тут кое-что увидел в Интернете, – начал отец, после того как официантка принесла нам напитки.
Я автоматически замерла.
– И что же? – запинаясь выговорила я.
– Правда, что «Дикую розу» все-таки будут снимать дальше?
В тот момент я отпила колы и сильно подавилась. Вопрос застал меня врасплох и вырвал из розового пузыря, в котором я находилась всего несколько секунд назад. Стеснение в груди вернулось, и я закашлялась.
Эзра протянул руку и сильно хлопнул меня по спине.
– Возьми себя в руки, – едва слышно процедил он, и я быстро сделала еще один глоток, чтобы унять кашель.
– Это… это пока неточно, – ответила я с небольшим запозданием. – Даже успешная кампания по сбору средств еще не означает, что какой-нибудь канал купит второй сезон.
– Но продюсеры уже связались с тобой или твоим агентом? – спросила мама и взяла один из спринг-роллов, которые мы заказали в качестве закуски.
Я тяжело сглотнула, после чего Эзра слегка пнул меня в голень. Когда я пронзила его испепеляющим взглядом, брат всего-навсего выжидательно изогнул брови.
– Нет, пока со мной никто не связался, – твердым голосом откликнулась я. Я была невероятно рада, что у меня получилось спокойно продолжить диалог.
– Уверена, что все получится. В смысле, это же будет так здорово, да? Та роль просто создана для тебя, – взволнованно продолжала мама.
При виде ее счастливого лица я почувствовала себя просто отвратительно. В этот миг мне стало кристально ясно, что я натворила своей ложью. Ни мама, ни папа были не в курсе правды о моей нынешней жизни. Они не знали, что квартиры у меня уже нет. Не знали, что я больше не снимаюсь. Не знали, что я переехала в Вудсхилл, не говоря уже о том, что живу под одной крышей с Эзрой и Блейком.
В животе что-то болезненно сжалось. Как я могла сидеть здесь и улыбаться им? Как только могла притворяться, что все супер, хотя на деле все обстояло совсем иначе?
В этот момент Блейк под столом положил руку мне на бедро. Коротко и успокаивающе сжал пальцы, и мне вдруг стало легче дышать.
– Посмотрим, насколько это реально. Но как только появятся новости, я, конечно же, сообщу вам первым, – сказала я и улыбнулась им.
– Как здорово. А мы с твоей мамой как раз подумываем устроить тур в доме на колесах. Можно будет заехать сначала к Эзре, а потом в Лос-Анджелес, – поделился папа.
– Нам вас не хватает, – добавила мама. Я отчетливо слышала печаль в ее голосе.
– Мне тоже вас не хватает, – прошептала я.
– Мы могли бы снова провести вместе выходные в Вудсхилле, – предложил Эзра. – Почти как в тот раз, когда я только уехал. И лучше всего, когда у меня будет матч.
У Эзры настоящий талант пускать пыль в глаза. Я была невероятно рада, что он и Блейк сейчас со мной. Без них я бы, наверное, не вытянула этот разговор, не выложив всю правду родителям.
– Замечательная идея! – воскликнул папа. – Как насчет следующей недели или, например, через одну?
Я сделала еще один большой глоток колы, чтобы скрыть ужас, который наверняка отразился у меня на лице. Если они так скоро приедут к нам, мне нужно срочно убрать все свои вещи из ванной и гостевой комнаты.
– Звучит отлично, – ответил Эз.
В этот момент подали еду, и они, слава богу, пока оставили эту тему, а я просто сидела и ковырялась в китайском рагу. В желудке до сих пор все сжималось. Так я ни кусочка не проглочу.
Я понимала, что мне не удастся долго продолжать врать родителям. Это нечестно по отношению к ним. Медленно, но верно эта борьба разъедала меня изнутри. Скоро мне придется сообщить им ужасную правду. А когда я это сделаю… то все закончится. Мир, который я выстраивала с огромным трудом, рухнет, и от меня ничего не останется.
Блейк снова быстро сжал мое бедро, как будто чувствовал, что сейчас творилось у меня внутри.
Я с благодарностью посмотрела на него. Его зеленые глаза ответили на мой взгляд, и он нежно провел пальцами по внутренней стороне моего бедра. У меня вспыхнули щеки, но вместе с тем я была благодарна за возможность отвлечься.
До конца вечера я могла лишь сидеть, кивать и иногда изображать смех, в то время как родители общались с матерью Блейка, снова и снова повторяя, как они нами гордятся. И каждый раз, когда они это делали, внутри меня что-то съеживалось, пока я не стала казаться себе такой маленькой и ничтожной. Только рука Блейка удерживала меня в действительности.
Я в последний раз помешала светло-коричневую жидкость в кастрюле и зачерпнула ее чайной ложкой, чтобы попробовать. Идеально. Подхватив кастрюльку, я начала разливать горячий шоколад в две кружки. На одной был нарисован выцветший баскетбольный мяч с надписью «Ты вонючка», а на другой – стопка блинов, над которой корявым почерком было написано: «Блинчик». Мы с Эзрой вместе с родителями расписали эти чашки, когда нам исполнилось семь и восемь лет.
Взяв обе кружки, я понесла их через кухню. Мама с папой уже ушли к себе в комнату, но у Эзры еще горел свет, когда я недавно проходила мимо. Я аккуратно поднялась по лестнице на верхний этаж и направилась к комнате напротив моей. После того как я ногой
