женщину, с которой танцевала, к себе, оставив нас с Пип вдвоем. Мы придвинулись ближе друг к другу, но это не помешало парню подойти к ней сзади и присоединиться к нашему дуэту.
Оказавшись в подобной ситуации раньше, я подняла бровь, мол, хочешь получить помощь? Я могла бы легко оттащить ее и дать этому парню отпор, но Пип отмахнулась от меня. Она не только не возражала против вторжения, но и прислонилась к нему спиной, демонстрируя это. Этот поступок опять же был не в духе, и я поняла его причину несколько секунд спустя, когда Бишоп пробился сквозь толпу и выдернул нас двоих с танцпола.
— Ноэми, позвони своему мужу, чтобы он приехал за тобой. Мы уходим. — Он издал резкий, короткий свист, который мгновенно привлек внимание Шай. Он показал на меня, а затем начал тащить мою кузину к выходу.
Оба широко раскрыв глаза, мы смотрели друг на друга, пока она исчезала в толпе.
Что, черт возьми, только что произошло?
Может быть, это был алкоголь, но я удвоила свои силы в приступе смеха. Я должна была быть вне себя от возмущения из-за моей бедной кузины, но все, что я могла сделать, это смеяться. Кто-то встретил свою пару.
Я объяснила Шай, что произошло, когда она присоединилась ко мне. Она не была готова заканчивать вечер и предложила остаться, но я была готова идти домой. Мы вышли на улицу, чтобы я могла позвонить Коннеру, затем она подождала со мной, пока он приедет.
— Не могу поверить, что он оставил тебя там, — ворчал Коннер, когда мы направились домой.
— Я полагаю, ты послал его присмотреть за нами? — Это казалось излишним, поскольку он уже отправил Шай с нами, но я не была шокирована.
— Нет, не посылал, — отрезал он.
— Действительно, — размышляла я. Это было интересно. — Ты знал, что между ними что-то происходит?
— Нет. Это заставляет меня думать, что ничего нет. Он не из тех, кто хранит секреты.
— Пип тоже, но что-то определенно происходило. И не расстраивайся, он не оставил меня в одиночку. Ты сам сказал, что Шай надирает задницы.
Он хмыкнул, не отрывая взгляда от дороги.
Я смотрела, как он переключает передачи. — Я только что поняла, как чертовски сексуально наблюдать за тем, как ты водишь машину, — ошеломленно сказала я, протягивая руку через консоль, чтобы провести по его мускулистому бедру.
— Блядь, женщина. — Это было все, что он сказал, прежде чем машина рванула вперед.
Он доставил меня домой и раздели догола в рекордное время, вычеркнув все мысли о моей кузине.
Коннер предупреждал меня не пить слишком много, поэтому на следующее утро я изо всех сил старалась скрыть головную боль. Но он, должно быть, знал, потому что, приняв душ, я обнаружила две таблетки обезболивающего и бутылку воды, стоящие на тумбочке в ванной. К тому времени, когда мы вышли из дома на вечеринку к бабушке, мне стало намного лучше.
Матриарху семьи Байрн исполнялось восемьдесят пять лет. Она и Пэдди совершили редкий выезд из своего дома, обусловив свой внешний вид проведением вечеринки в пабе. Семья нашла самый большой ирландский бар, какой только смогла, и выкупила его на весь день. Заведение было украшено от пола до потолка оттенками лаванды, любимого цвета Наны, и до отказа заполнено семьей.
Сначала мы пробрались к имениннице. Она ругалась, что мы слишком много шумим из-за нее, но было видно, что она в восторге. Я быстро полюбила бабушку Коннера и была так счастлива быть частью ее особенного дня. Мы немного поговорили, а затем освободили место для новоприбывших, чтобы они могли пообщаться с ней.
Устроившись, Коннер взял себе Гиннес, а я ограничилась содовой. Мой желудок еще не был готов к алкоголю так скоро после ночной вечеринки.
— Я не знала, что Мию пригласили, — сказала я мужу, заметив его родную мать и ее мужа в другом конце комнаты.
— Наверное, мама ее пригласила. За последние пару недель они дважды встречались. Судя по всему, они очень любят друг друга. Немного странно, но я уже привыкаю.
— Это действительно здорово. Твоя мама легко могла почувствовать угрозу с ее стороны. Вся семья так хорошо справилась с этим. В основном.
Коннер сначала рассказал родителям, что Броуди — его биологический отец. Затем он сел за стол с вдовой Броуди и ее тремя детьми. Шай смеялась до посинения. По словам Коннера, ее старший брат, Каэль, выглядел невозмутимым, но старший, Оран, был откровенно насторожен. Он был готов взять на себя роль отца в организации и поспорить с Кейром за лидерство, и не был в восторге от того, что Коннер приобретает все большее влияние в семье.
— Эх, в толпе всегда найдется хотя бы один задира, — пробормотал Коннер. — Как только он увидит, что я не представляю угрозы, он успокоится.
— Я рада, что ты не пытаешься взять на себя командование. Я не хочу иметь такую мишень на твоей спине.
Он обнял меня и прижал к себе. — У меня есть все, что я хочу, прямо здесь, — сказал он, проводя губами по моему уху.
Мне стало тепло от его слов, и, когда он убрал руку, чтобы пожать руку дальнему родственнику, я поняла, что чувствую то же самое. После смерти мамы я говорила себе, что никогда не смогу быть счастливой, выйдя замуж за человека, который вел такую жизнь, как мой отец. Но теперь я знала, что человек — это нечто большее, чем его образ жизни. Человек может жить по иному моральному кодексу, чем общество, и при этом быть благородным. Он может украсть все мои стринги и все равно быть заботливым, приказать мне встать на колени и все равно поклоняться мне, как богине.
И если быть честной с собой, то я не хотела бы получить некоторые его части без других. Коннер был тем, кем он был, благодаря своим темным сложностям, и я обожала каждую его загадочную частичку.
ЭПИЛОГ
Шесть недель спустя
— Нам придется сделать это ежегодным событием, — сказала я Коннеру после того, как наш пилот сообщил нам, что мы приземлимся через полчаса. — Я готова вернуться домой, но также я не могу дождаться возвращения.
Мы провели волшебную неделю медового месяца на Тёрксе и Кайкосе, плавая с маской и трубкой на рифе Смита прямо у берега и нежась на солнце. Это было лениво, роскошно и идеально. У меня был новый
