Все кончилось внезапно. Еще вчера казалось, что впереди долгие недели балов и пикников, и вдруг стало ясно, что совсем скоро придет пора расставания. А это значило, что возвращения в Кинросс не избежать. Между тем сенсационная новость так и не прозвучала во всеуслышание. В конце концов Ли решил взорвать эту бомбу дважды: сначала рассказать обо всем матери, а потом поговорить отдельно с Элизабет.
– Мама, Александр велел кое-что передать тебе, – начал он, набравшись смелости. – На следующий год в феврале ты должна приехать в Англию – вместе с Элизабет, Нелл и Анной.
– Ли!
– Я понимаю, ты изумлена, но если ты откажешься, Александр будет недоволен. Перед возвращением домой он хочет показать тебе Великобританию и Европу.
– О, я бы с удовольствием! – Ее лицо осветилось радостью и тут же погасло. – Но что скажет Элизабет? Наша дружба распалась, Ли.
– Вздор! Элизабет разозлил я, а не ты, а я скоро уезжаю. Во время учебы в Кембридже мне будет не до поездок с Александром и его семьей. Но если ты захочешь навестить меня, мама, для тебя я всегда найду время.
– А Элизабет знает?
– Нет, разговор с ней еще впереди. – Ли криво усмехнулся. – Заодно попробую восстановить дипломатические отношения. Уверен, как только она поймет, что я уезжаю, и надолго, она охотно согласится на поездку.
С визитом к Элизабет Ли явился в старой рабочей одежде; остановившись на пороге с поношенной шляпой в руке, он спросил миссис Сертис, не найдется ли у миссис Кинросс свободной минутки, чтобы принять его в саду. Экономка изумленно воззрилась на него, но кивнула и удалилась, а Ли направился к розарию, засаженному ухоженными кустами.
– Розы прекрасно прижились – здесь прохладнее, чем в долине, – начал он, когда появилась настороженная Элизабет.
– Да, скоро зацветут. Весна в Австралии наступает рано.
– По сравнению с шотландским Кинроссом зима здесь пролетает быстро.
– Да здесь почти нет зимы.
«Нет, так не пойдет, – решил Ли, – нам некогда обсуждать времена года». И он улыбнулся, зная, как безотказно действует его улыбка на женщин в любом возрасте. Но Элизабет, напротив, окончательно замкнулась в себе. Господи, как же до нее достучаться?
– Как вы?
– Прекрасно. В последнее время вы с Руби редко бывали в Кинроссе.
– Простите, это я, как последний эгоист, похитил у вас маму. Но ей настоятельно требовался отдых.
– Как и всем нам.
– В том числе и вам?
– Пожалуй.
Ли не упустил подвернувшийся случай:
– В таком случае у меня для вас радостная новость. Точнее, сообщение от Александра. В будущем феврале он ждет вас, Нелл, Анну и мою маму в Англии. Чтобы всем вместе отдохнуть и развеяться.
На этот раз Ли показалось, что затравленное, бьющееся в панике существо, мелькнувшее в ее глазах, беспомощно ударилось об одну стену, о другую, не чувствуя боли. Но когда он невольно шагнул к Элизабет, она попятилась, словно увидела перед собой убийцу.
– Нет, нет, нет! – приглушенно вскрикнула она.
Растерявшись, он недоуменно уставился на нее.
– Дело во мне? – спросил он. – Элизабет, это я виноват? Если да, напрасно вы боитесь. Меня с вами не будет, я уезжаю в Кембридж вместе… вместе с моей райской птичкой. Вы меня и не увидите, клянусь вам! – пообещал он, чувствуя, как у него разрывается сердце.
Она закрыла лицо ладонями и глухо выговорила:
– Ты здесь ни при чем, Ли. Совершенно ни при чем.
С трудом сдерживая слезы, он шагнул ближе и замер.
– Если дело не во мне, тогда в чем? Что случилось, Элизабет?
– Ничего.
– Неправда, должна же быть какая-то причина! Объясните, прошу вас.
– Ты совсем мальчишка. Для меня ты – никто. – Она подняла голову и устремила на него взгляд застывших глаз. – Потому ты и не понимаешь. Просто скажи Александру, что я не приеду. Я не могу, не могу!
– Идите сюда, сядьте скорее. – Собравшись с духом, он обнял ее за плечи и усадил на траву – какой хрупкой и тоненькой она оказалась! Как ни странно, она не отбивалась, наоборот, прильнула к нему. От нее исходил аромат жасмина и гардений – слабый, неявный. Ли уселся по-турецки рядом с ней, но не слишком близко.
– Я помню, что я мальчишка. И знаю, что ничего не значу для вас. Но я многое понимаю. Объясните мне, что случилось, и я попробую исправиться и помириться с вами. Это из-за детей? Вы не хотите увозить их из дома? Боитесь за Анну? – Элизабет не ответила, а он продолжал: – Вы напрасно беспокоитесь. Александр разрешил вам взять с собой всех пятерых сестер Вон и Крылышко Бабочки. На корабле он забронировал для вас целую палубу, вы будете путешествовать в роскоши. А в Лондоне вас ждет огромный особняк на Парк-лейн, прямо напротив парка. К вашим услугам конюшни, верховые лошади, открытые и закрытые экипажи, полный штат слуг – от дворецкого до судомоек. Немыслимая роскошь!
Но она по-прежнему молчала и смотрела на него не так, как на чужого, ничего для нее не значащего человека. Но разве такое возможно?
– Или дело в моей матери? В ней, да? Даю вам слово, что Александр ничем не выдаст себя. Для всех мама будет вашей лучшей подругой, которую вы взяли с собой в путешествие, чтобы справиться с детьми. Он обещал вести себя благопристойно, поэтому из-за мамы не волнуйтесь.
Но выражение ее лица ничуть не изменилось, и Ли умолк, не зная, чем успокоить ее и убедить в необходимости поездки.
– Я просто никуда не хочу уезжать! – процедила она сквозь зубы так, будто прочла его мысли.
– Ну и глупо. Вам необходим отдых, Элизабет. Вы только представьте, сколько встретите новых людей! Королева уже стара, но принц Уэльский постоянно бывает в обществе, а Александр близко знаком с ним.
Молчание. Ли не сдавался:
– Вы побываете в Озерном крае, в Корнуолле и Дорсете, а если хотите, то и в Шотландии, и в Кинроссе. Увидите Париж и Рим, Сиену, Венецию и Флоренцию, замки Испании и крепости сарацин на Балканах. Посетите греческие острова, Капри и Сорренто. Мальту. Египет.
Но она сидела все так же молча, не сводя с него странного взгляда.
– Если не ради Александра, то согласитесь хотя бы ради моей матери, – произнес он. – Прошу вас, Элизабет, пожалуйста!
– Ах, да я понимаю, что придется поехать, – устало выговорила она. – Просто растерялась от неожиданности. Если я откажусь, всем будет только хуже. А бежать мне некуда. У меня двое детей. Одна дочь прекрасно обходится без меня, а вторая не может самостоятельно ступить ни шагу. Я вынуждена угождать Александру.
«Значит, причина – Александр? Конечно! Ведь у него есть моя мама, а у Элизабет – никого, кроме детей».
– Он настолько раздражает вас? – спросил Ли.
– Отчасти.
– Если вам нужен друг, я рядом.
Она отпрянула быстрее, чем актиния убирает щупальца; Ли увидел, как леденеют ее глаза и лицо. Какой холод!
