– Его Пашей зовут?
– Да, а откуда вы знаете?
– Видела случайно в салоне. Он приходил к мадам, она его жалела.
– Конечно жалела. Она его всю жизнь жалеет и любит.
– А при чем здесь Аристарх? Точнее, Аристархов?
– Любому астрологу нужно место, где принимать. Когда я была хозяйкой, я ему предложила принимать в «Кассандре», потом Петровна продолжила традицию, вот и все. Она тоже Мишке симпатизирует.
– А как все получилось с пьесой и Настей?
– Ну, Саша, элементарно! Вы же сами все поняли. Думаю, так и вышло, как вы предполагаете.
– А почему мне-то Аристархов ничего не сказал?
– Понимаете, Саша, Мишка человек самолюбивый. Ему хотелось произвести на вас впечатление. И предстать не актером-неудачником, который занялся астрологией от безысходности, а победителем на белом коне. И здесь он орел, и там сокол. Мужики – они же павлины, им без хвоста никак. Видимо, сильно вы его зацепили. Умница, красавица, модель и сердце еще есть в придачу. Поразить хотел.
– Поразил.
– Да не он это. Кассандра наша подстроила, пока Мишка с духом собирался все рассказать. Сашкины трюки мне знакомы. Мишель запутался. Думаю, что и с Настей у него была мимолетная слабость. От страха перед любовью. Ну и потом, Настя хорошенькая, а Мишка нормальный мужик. Девочка привыкла получать все, что хочет, вот и вцепилась в Мишаню. Ее и оттолкнуть жалко, и ссора с мадам в этом случае неминуема, и, следовательно, выкинут из проекта. А обидно! Он же все организовал. Актерская удача долго обходила его стороной, слишком утончен, чтобы играть ментов или бандитов. И вас любит. А тут еще и встретил с известным ловеласом Титовым. Ну что он мог подумать? Вот-вот! Ревность, страх, сомнение – вот такая смесь эмоций. Справиться трудно. И Кассандра масла подливает. Тяжело мужику.
– Выходит, он слабый?
Все люди слабые. Все ошибаются, все заслуживают прощения, если просят. Ладно, Саша, теперь, когда тайны раскрыты, слезы высохли, пора ехать домой. Вот в этой фольге ваш талисман, отдайте его завтра вместе с заявлением. Она подпишет без слова и документы отдаст. И передайте ей мою визитку с наилучшими пожеланиями. Думаю, Кассандра Петровна даже посмотреть косо в вашу сторону не решится. Со мной воевать не станет. Не дура. А что до работы, так у нас продавщица уволилась, хотите – приходите. Денег платим мало, зато будем развлекать байками. Они вам пригодятся. Тем более, что есть у меня в запасе одна история… про ведьму… Настоящую, как в сказке.
– А Марьяна не будет ревновать?
– Ревновать? К кому? К Глебу? Которого вы сами ей привели? Марьяна не дура, Саша. Голова у нее трезвая, она десять лет в агентах недвижимости отпахала. Все, домой, домой.
Мы вышли на улицу и через несколько минут уже мчались на частнике в сторону Купчина. Спала я в эту ночь без снов. Выходит, карты не соврали. Причина всему – любовь молодой девушки!
СКАЗКА КОНЧИЛАСЬ, СКАЗКА НАЧАЛАСЬ…
Проснулась я совершенно разбитой. Тело ломило так, будто полночи пила, а потом валялась на голом полу в чужой прихожей. Юлиана предупреждала меня вчера, пока ехали в машине, что утром будет не очень хорошо. Не очень хорошо! Ужасно! Ладно, чем хуже, тем лучше. Надо идти увольняться, пока жива! И зайти к Юлиане, чтобы она меня посмотрела. Мало ли чего…
На улице моросил дождь. Кожаные штаны с летучими мышами, черный свитер и косуха здорово подходили к случаю. Еще сапоги с заклепками на высоких каблуках, бандана с черепами и зонтик черного цвета. Осталось обзавестись маской Зорро, шпагой и мстить за поруганную честь. Бр-р-р! Бред.
Добиралась я ужасно долго, транспорт в этот день работал отвратительно. У Московского проспекта маршрутка встала. Движение перекрыли, ждали президентский кортеж. До метро пришлось идти пешком. Я опаздывала, но сегодня меня это совершенно не волновало. Когда я наконец добралась, Александра Петровна принялась выговаривать, но я молча подошла к своему столу, достала конверт, два заявления, написанные вчера, из сумочки извлекла фольгу с амулетом и визитку Юлианы и, не говоря ни слова, проследовала в ее кабинет. Мадам Кассандра остолбенела от моей наглости. В буквальном смысле. Стояла столбом в коридоре и наблюдала за моими перемещениями. А я нагло цокала окованными в железо каблучками по чисто вымытому ламинату. Интересно, чего она ожидала? Что приду несчастная, подавленная, тише воды, ниже травы? Да, наверное, так и должно было случиться. Но не случилось. Не все коту масленица. В сиреневом кабинете я удобно устроилась в гостевом кресле, ожидая хозяйку. Когда Александра Петровна вошла к себе, она уже была белая от гнева. Тон, с которого она начала разговор, здорово напоминал визг.
– Как ты себя ведешь, Саша! Что ты себе позволяешь?
– А вы? Что вы себе позволяете? Вам ВСЕ можно?
Я протянула ей фольгу, конверт и визитку. Кассандра изучила визитку, развернула фольгу, заглянула в конверт. Неожиданно спокойным голосом спросила:
– Увольняешься?
– Да. Вот заявления.
– Давай подпишу.
Спокойно подписала бумаги. Потом достала из сейфика в камине мою трудовую книжку и коробочку с печатью. Заполнила графу, поставила печать. Отдавая документы, мадам смотрела на меня, как мне казалось, уже без злости. Когда же я дошла до двери, сказала:
– Саша, мне жаль…
– Мне тоже, Александра Петровна, очень жаль. Больше всего вас. И еще моих иллюзий. Прощайте.
– До свидания, Саша…
– Не думаю.
– До свидания.
Я медленно шла по коридору. Ни с кем не хотелось прощаться, ни с Лукерьей, ни с Татьяной, ни с мерзостной Натальей Сергеевной. Только с Витькой, но он еще не пришел. Как грустно кончается эта сказка! Квакнул звонок. Что ж, поработаю напоследок швейцаром, открою посетителю дверь. На пороге стоял Аристарх. Точнее, Михаил Аристархов. Вид у него был совсем не триумфальный, скорее слегка помятый. Слабо пахнет алкоголем. Наверное, отмечал вчерашний успех. С девочкой Настей.
– Здравствуй, Саша, ты куда-то уходишь? Надолго?
– Да, Миша, ухожу. Должна тебе сказать, ты вчера был великолепен. Очень хороший актер. Талантливый. Я оценила. Пьеса тоже замечательная. А уж автор! Короче, рада за тебя. Спасибо, давно не получала такого… эстетического… наслаждения. Передай мою благодарность за билеты Александре Петровне. Такие дивные места! Я забыла ее поблагодарить, как-то упустила это, знаешь, увольнение оформляла…
– Саша…
– Да, я Саша, и это мое настоящее имя, псевдонима у меня нет. Прощай. Желаю творческих успехов.
Он ничего не ответил, стоял и смотрел на меня, а я подумала, – еще немного, опять заплачу. Заплачу и все прощу. Ему и себе. В сущности, уже простила. Потому что люблю. Любого, даже вот такого, слабого, лживого. Кто сказал, что любить можно только сильных и честных? Но «мужчина моей мечты» повернулся и пошел в кабинет мадам, а я прикрыла дверь, вышла на улицу. Зонт открывать не стала. Дождь или слезы будут течь по моему лицу, какая разница? Все равно мокро.
