жестокие слова ранят до крови, как ранит любое упоминание о нем. Что плохого я сделала, из-за чего весь мир, включая самых близких людей, ополчился на меня? Просто влюбилась, как делают все без исключения. Конечно, было бы гораздо проще любить Сергея или кого-то из сокурсников, но так вышло, что сердце, не спрашивая, выбрало отца моей подруги. Я в этом не виновата.
— Вопреки тому, что тебе про меня наговорили, я была с Борисом не из-за денег, — тихо говорю я, молясь, что мама хотя бы чуточку меня поняла. — А потому что его полюбила. Это случилось против моей воли, и его возраст совершенно не имел для меня значения. Когда ты влюбилась в папу, то вряд ли оценивала его по оттенку волос или цвету глаз. Любовь просто случается, и ты ничего не можешь с этим поделать.
— Твой папа был всего на два года меня старше, Сона, — непреклонно чеканит мама. За всю жизнь я лишь пару раз видела ее такой суровой, и сейчас непроизвольно ежусь. — У нас была общая компания, общие интересы. На мужчин старше я никогда не смотрела и отцов своих подруг называла не иначе, как «дядя».
Мне становится нечем дышать. Мама, самый близкий мне человек, фактически обвинила меня в распущенности.
— Сона… — ее голос смягчается. — Это сейчас тебе кажется, что тот мужчина и есть любовь на всю жизнь, но ты ошибаешься. Пройдет пара недель, и ты о нем забудешь. До твоего папы я встречалась с одноклассником и тоже была уверена, что мы поженимся. Вокруг много замечательных мальчиков, с которыми ты сможешь встречаться так, как и полагается в твоем возрасте: гулять, держаться за руки и ходить в кино.
Невидимые слезы душат меня. Ведь все это у меня и было: и прогулки за руки, и поцелуи в полумраке кинотеатра. Борис делал меня счастливой, и я совершенно не понимаю, причем здесь наш возраст.
— Мам, если ты не против, я немного полежу, ладно? — Я делаю вид, что тру переносицу, чтобы она не разглядела отчаяние в моих глазах. — Голова сильнее стала болеть.
— Может тебе обезболивающе выпить? — встревоженно переспрашивает она, пытаясь коснуться моего лба. — Ты и правда какая-то бледная, а мне, как назло, на смену уходить.
— Все в порядке, — опустившись на кровать, я выдавливаю из себя слабую улыбку. — Просто отдохну немного.
Оставив на тумбочке стакан теплой воды и блистер с таблетками, мама уходит на работу. С хлопком входной двери сдерживаемые слезы наконец выкатываются из глаз. Я так надеялась, что она поймет… Что ее любовь ко мне пересилит осуждение, и случится чудо. Сейчас стало ясно, что мне никогда не получить ее благословение. В своих взглядах на жизнь мама очень консервативна и, наверное, поэтому после смерти папы ни с кем не встречалась. Для нее мои отношения с Борисом — грязь, от которой нужно непременно избавиться.
Я лежу, уставившись в стену, до тех пор, пока подушка под щекой не становится мокрой. Настолько одинокой и несчастной я не чувствовала себя ни разу в жизни. Раньше на моей стороне всегда была мама, потом — Борис. Сейчас у меня нет никого. Лучшая подруга не желает со мной разговаривать, а от любимого мужчины отказалась я сама.
Любовь в моем случае — недоступная роскошь, ведь это чувство предполагает необходимость выбора. Причинить боль маме, заботившейся и поддерживающей меня всю жизнь, и выбрать мужчину, сумевшему за короткое время сделать меня невероятно счастливой. Патовая ситуация.
Звонок в дверь заставляет меня оторвать голову от подушки. Мама забыла ключи? На нее не похоже.
Промокнув глаза рукавом рубашки, я приглаживаю волосы и иду в прихожую. Заглядываю в глазок и чувствую, как ноги слабеют. Мираж? Галлюцинация от нервного потрясения?
Дрожащей рукой повернув замок, я смотрю на стоящего в дверях Бориса. Вместо привычного костюма на нем темные брюки и свитер. Как и всегда, выглядит, как модель из мужского журнала. Самый красивый мужчина на земле.
— Ты? — шепотом выходит из меня. — Что ты здесь делаешь?
— Приехал к тебе, — хрипло произносит он, без спроса переступая порог. — Не выдержал. Соскучился.
Я цепенею и не могу произнести ни слова, смотрю на Бориса, пока в голове набатом стучит одна единственная мысль: “Он приехал ко мне”. Еще пару минут назад я плакала в подушку, а сейчас передо мной стоит тот, без которого я задыхаюсь и не представляю своей дальнейшей жизни. Взгляд цепляется за рисунки на шее Бориса, я вспоминаю, как трогала их губами и что при этом испытывала. Счастливее мгновений в моей жизни еще не случалось.
— Соскучился… — повторяю, как можно спокойнее, хотя внутри царит вихрь эмоций. Все происходит будто во сне. Сердце громко колотится в груди. Едва сдерживаюсь, чтобы себя не ущипнуть.
— Да, — Борис приближается и протягивает руку. Гладит меня по щеке.
Хочется так много ему сказать, но я не могу выдавить из себя и звука.
— Ты одна дома? — спрашивает он. Его дыхание с привкусом сигарет касается моего лица.
— Мама… Она ушла на работу…
Я начинаю мелко дрожать, когда Борис наклоняет голову и целует меня. Встаю на носочки и отвечаю ему, ощущая, как меня заполняет эйфорией от того, что он рядом. Мне так хорошо. Запредельно сладко.
Борис ненадолго прерывается, его дыхание тяжелое. Он внимательно оглядывает мое лицо, а потом опять впивается в мои губы жадным и горячим поцелуем. Думал, что я его оттолкну и попрошу уйти? Разве возможно это сделать, когда я его так сильно люблю? Я доведена до точки отчаяния и безысходности, а сегодня впервые за долгое время почувствовала себя живой в его руках.
Машинально хватаю его за шею, когда он всасывает мои губы и, подхватив меня за ягодицы, словно я невесомая пушинка, прижимает к стене и углубляет поцелуй. Я обнимаю его за плечи, мечтая ощутить под ладонями его горячую кожу, а не ткань свитера. До мельчайших подробностей помню, какие ласки нравятся Борису и как он заводится, когда я оставляю на нем отметины.
На мгновение сильные руки меня отпускают. Потемневшие глаза сосредоточенно смотрят в мои. Борис рывком снимает с себя свитер, а потом опять прижимает к себе и целует. От его вкуса и влажного касания языка, живот опаляет огнем. Но так продолжается недолго. Я чувствую его эрекцию, которая упирается мне в бедро.
