Крессиды.
Амо кивнул. — Завтра мы можем попытаться все исправить.
Чтобы все исправить, потребуется не одна кровавая встреча. Предстоящие месяцы и годы будут трудными. Сохранить единство Фамилии и объединить две семьи, которые ненавидели друг друга. От одной мысли об этом у меня разболелась голова. Но ради Амо я сделаю это.
Лицо Амо утратило последние намеки на мальчишество. Этот мир не оставлял для него места. — Я всегда буду благодарен за то, что ты делаешь для меня завтра.
Я коснулся его плеча и сжал. Мои решения в прошлом в конечном итоге привели к этому моменту и я должен был сделать кровавое заявление раньше. На этот раз я не проявлю милосердия.
***
Ария сжала руки.
— В прошлый раз, когда ты приказал провести встречу на электростанции в Нью-Йорка, я не спала всю ночь, страшно боялась потерять тебя. — Она тяжело сглотнула, ее глаза были полны страха. — Сегодня ночью мне придется беспокоиться о тебе, об Амо, Марселле, Валерио… — Она ненадолго закрыла глаза, а когда открыла их, решительный блеск в них заставил меня покачать головой. Она что-то решила, и у меня было чувство, что мне это не понравится.
— Позволь мне пойти с тобой.
— Нет.
— Лука, пожалуйста. Мне нужно быть там с тобой, с моей семьей.
— Нет.
Она прижала ладони к моей груди. Что бы она ни делала, она не могла смягчить мою решимость. Сегодняшняя встреча была слишком опасной для ее присутствия. — Лука, я знаю, ты боишься, что ситуация обострится и я умру. Но если ситуация обострится, и вы все умрете, умрет все мое сердце, и тогда я лучше умру рядом с тобой, чем буду жить дальше без своей семьи.
— Ария, я люблю тебя больше всего на свете, и ничто, абсолютно ничто не убедит меня в том, что ты должна быть рядом. Если я умру, если мы все умрем, я все равно хочу, чтобы ты жила своей жизнью.
— Какую жизнь? — Она сверкнула глазами, но затем выражение ее лица изменилось. — Ты хочешь, чтобы я снова вышла замуж?
Одержимость бушевала во мне, как и предполагала Ария. Я никогда бы не стал безумно ревновать при мысли о том, что у кого-то есть она. Она бросила на меня знающий взгляд, потому что была уверена в моей реакции. Я безусловно любил ее и хотел, чтобы она была счастлива, но все же мое холодное, собственническое сердце не могло смириться с мыслью, что она может быть с другим мужчиной даже после моей смерти. — Я знаю, что ты пытаешься сделать, любимая, но ответ все равно — нет. Сегодняшняя ночь может войти в историю, и если это так, я не хочу, чтобы ты была рядом.
— Тебе понадобится любой надежный мужчина на твоей стороне. Мне не нужна защита, если это означает, что у тебя будет мало мужчин.
— У меня достаточно мужчин, — сказал я. Но, конечно, Ария видела проблему. Было много людей, которых мне нужно было защищать. Семью Ромеро, семью Маттео, Арию. Хотя Маттео отказался присоединиться к встрече. Он все еще был зол и не хотел находиться рядом с Фальконе.
Маттео всегда был рядом со мной, независимо от того, насколько опасной или сложной была ситуация.
То, что это решение может вбить клин между нами, ранило, как нож в сердце, но я принял решение и больше его не изменю. Это мой долг перед Амо, да и перед его девушкой тоже.
Ария начала качать головой и я коснулся ее щеки. — Никогда не думал, что скажу это, но учитывая, что мы создадим связь с Каморрой, которая будет сильнее, чем когда-либо прежде, я принял предложение Фабиано, чтобы он присмотрел за тобой. Адамо тоже будет там.
Глаза Арии расширились от удивления. — Ты принимаешь помощь от Каморры?
— Не в моей борьбе с традиционалистами, если таковая возникнет. Это моя ответственность. Фальконе могут убить тех, кто обидел Грету, но остальные, кто может захотеть восстать, — мои. С Фамилией разбираться мне, но если помощь Адамо и
Фабиано гарантирует твою безопасность и безопасность твоих сестер и их детей, то я доверюсь им.
Я взглянул на часы. Нам нужно было скоро уезжать. До официальной встречи я должен был встретиться с самыми верными людьми в моих рядах.
Прозвенел звонок, и взгляд на камеру показал Фабиано и Адамо. Черт. Если бы кто-то сказал мне, что это произойдет месяц назад, я бы заткнул его пулей в лоб.
Амо присоединился ко мне в холле, похлопывая Арию по спине, когда она крепко обняла его, как будто он был маленьким мальчиком. Для нее наши дети всегда оставались ее детьми. Ей было тяжело видеть их в опасности, да и мне было нелегко. Но такова была наша жизнь.
Я открыл дверь и впустила Фабиано и Адамо. Ария оторвалась от Амо и подошла к брату, обнимая его. Фабиано ненадолго обнял ее, но публичные проявления привязанности были не в его духе.
Я подошел к Адамо. — Это серьезное проявление доверия. Надеюсь, ты это понимаешь.
— Знаю, мы оба знаем. — Адамо взглянул на Фабиано, который кивнул. — Римо хочет мира. Мы все хотим мира. Для Греты. Для Амо. Для всех нас.
Я притянул Арию к себе и она грустно улыбнулась. — Не беспокойся обо мне, хорошо? Со мной все будет в порядке.
Снова прозвенел звонок, и я напрягся, не ожидая никого другого. Камера показала Маттео, Изабеллу и Джанну перед дверью.
Я впустил их. Изабелла быстро улыбнулась мне, прежде чем направиться к Амо. Она обняла его. — Сожалею о том, что случилось с Гретой.
— Спасибо, Иза.
Джанна толкнула Амо в плечо. — Тебе нужно многое объяснить. Ты всегда был смутьяном.
— Полагаю, у меня это от тебя, — сказал
Амо, а Джанна надулась и подошла к Арии.
Я повернулся к Маттео, который стоял в дверях и настороженно смотрел на меня. — Хорошая работа — послать свою дочь к нам, чтобы она испытала чувство вины. Марселла умеет говорить так, что у всех ломается решимость.
Я похлопал его по плечу. — Рад, что ты рядом со мной. — Я сузила глаза. — Ты ведь не воспользуешься сегодняшним вечером, чтобы вонзить свой нож в Невио, верно?
Губы Маттео истончились. Он кивнул в сторону Изабеллы и Джанны. — Они хотят мира. Это было голосование два к одному.
— Нам пора уходить, — сказал
Амо, указывая на часы. Он был прав.
— Валерио!
Джанна закатила глаза. — Этот мальчишка опоздает даже на собственную смерть.
В этот момент Валерио трусцой сбежал по лестнице. — У меня запланирована грандиозная вечеринка на мое восемнадцатилетие в январе. Я точно не умру в ближайшее время.
Я понял, что этот момент ознаменовал конец эпохи. Даже наш младший уже не был ребенком. Он был принят в семью уже давно, но его поведение всегда заставляло меня воспринимать его как мальчика. Более чем в одном он напоминал мне Маттео. Теперь он сражался рядом со мной. Он подмигнул мне и натянуто улыбнулся, затягивая ремень пистолета на груди.
— Поехали, — приказал я.
От прощального взгляда Арии у меня защемило в груди. Я бы вернул ей всех наших детей, отдал свою последнюю каплю крови, чтобы защитить их. Сегодня наша семья будет стоять вместе.
34
Амо
Перед официальной встречей мы встретились с людьми, которым мы с папой доверяли больше всего, в небольшом зале, примыкающем к главному залу электростанции: солдаты, капитаны и младшие начальники, преданные до глубины души.
Когда я осмотрел стоящих передо мной людей, я был удивлена их количеством. Отец мрачно улыбнулся мне.
— Вот к чему я стремлюсь. Однажды я хочу иметь такую преданность от своих людей.
— Эти люди тоже преданы тебе. Вот почему они здесь.
Я кивнул на Гроула и его сыновей, Ромеро и Флавио, Маттео, Мэддокса, Кассио и его сыновей, Орацио и его сына, Деметрио и его сына. Отец заранее оказал доверие многим из этих людей, и они отплатили ему и нашли дом в Фамилии. Теперь они ежедневно отплачивали ему преданностью. Но сегодня мы просили их о большем, чем когда-либо.
— Добро пожаловать, друзья мои, и спасибо, что так быстро приехали, — сказал отец. Он редко произносил слова благодарности, но сегодняшние мероприятия требовали этого.
