Я коснулся ножа, зная, что у меня остается мало времени напасть на Найла. Сейчас или никогда, но смотря на Аарона, я не чувствую себя таким уверенным, как раньше. Навсегда отказаться от Берни, я не хочу этого делать, но сделаю. Потому что я никогда не буду эгоистом, когда речь идет о ней.
— К тому же, кто сказал, что убийство его сейчас не аукнется ей потом? Все знают, что она ненавидит его. Он уже отправлял ее в колонию за нападение на него. Мы не можем рисковать, Хаэль.
Я нахмурился, и мои руки по бокам сжались в кулаки. Но я уже знал, что он прав, так же, как и знал по поводу Вика. Иногда я могу вести себя, как идиот, но я не настолько глуп, каким кажусь.
— Он каждую ночь в том доме, есть риск, что он может прикоснуться к ней, что может положить свои руки на нее. Аарон, я не смогу жить в ладу с собой, если такое случится.
— Не случится, — сказал он мне, протягивая руку ладонью вверх. Мне потребовалась минута, чтобы понять, он просит нож. Стиснув зубы, я отдаю его ему, потому что мог бы сделать с ножом, если бы не отдал.
Ну, ладно, я знаю. Я бы уничтожил Найла и наверное, заливался смехом, пока делал это.
Я почесал свой затылок.
— Так ты объяснишь или что? — огрызнулся я, прислушиваясь к звуку закрывающейся дверцы машины.
Спустя несколько секунд завелся мотор, и Найл исчез в ночи. Я этого не сделал. Хотел, но не сделал. Я все еще тот же эгоистичный мудак, каким всегда был? Эта мысль приводила меня в ярость.
— Слушай, он знает, что у нас есть видео. Он знает, что мы придем за ним, если он тронет ее. Прямо сейчас, мы должны работать над тем, чтобы построить Хавок, чтобы мы могли позже помочь ей, — минуту Аарон игрался с ножом. — Однажды она придет к нам, и она позовет Хавок. Мы должны дать ей оружие, которое она на самом деле сможет использовать, нечто, что поможет ей сбежать.
Он перестал говорить. Я понял. Мы все хотим этого для Бернадетт — нормальной жизни. Конкретно той жизни, не которой мы живем. Ну, кроме Вика. Я люблю этого парня, он — мой лучший друг, но он может быть…настойчивым.
— Ты знаешь, я тоже ее люблю, — сказал я, и Аарон кивнул. Он везунчик. Он — единственный из нас, кому удалось, хоть на время, притвориться, что она может быть его. — То есть мы используем видео, что обезопасить Берни? — я усмехнулся и провел рукой по лицу. — Мне это не нравится. Мы не должно использовать это видео таким образом, как оружие.
— Мы можем, если это означает обезопасить и Хавок, и Берни.
Аарон снова встретился с моим взглядом. Я и он во многом схожи. Мы оба хотим быть хорошим парнями, и все же мы оба совершаем зло. Мы оба неразрывно затерялись где-то посередине.
— Хорошо, — сказал я, выдыхая и кладя руки на бедра. — Ладно. Но однажды он должен умереть. Ты знаешь это, так?
В этот раз Аарон на самом деле улыбнулся. Грустной улыбкой, но все же улыбка.
— Знаю, — ответил он, и мы вместе мы пошли по кварталу и залезаем в Камаро.
Она еще не закончена, но уже на подходе, и когда она будет закончена, я собираюсь покрасить ее в ярко вишнево-красный цвет.
И однажды я собираюсь взять Бернадетт на прогулку.
Помяните мои слова.
* * *
Восемнадцатое ноября, настоящее…
Бернадетт Блэкберд
— Она не очень хорошо это восприняла, — сказал Хаэль, садясь на стул перед кухонным островком, его подбородок лежит на руке, лицо нахмурено. — Она вылила свой кофе мне в лицо и пыталась ударить меня по яйцам. Есть честно, я немного обеспокоен.
Он смотрел, как Оскар проходится по списку вещей, которые должны быть сделаны до свадьбы. Это не большое событие — в конце концов, помимо парней Хавок, мы пригласили только шестерых человек. С учетом выбора места Виктора, было не сложно уложиться в бюджет в двадцать тысяч долларов.
Вообще-то я потратила лишь его половину, в основном на платье.
— Беспокоишься о Бриттани? — спросил Аарон, издавая смешок неверия. — Ты на самом деле думаешь, что расторгнет сделку, которую заключила с нами?
— Понятия не имею, — сказал Хаэль, слегка прищурив глаза.
Он определенно размышляет об отце Бриттани, шефа полиции Спрингфилда и главы только что созданного отряда по борьбе с бандами. Тот факт, что он вообще с ней связался, говорит о том, что даже если и кажется, что у Хавок все дерьмо под контролем, мы все еще учимся в старшей школе.
Многому предстоит научиться.
— Привет, ребята, — сказала я, когда Хизер неслась вниз по лестнице, чтобы посмотреть в хлоднике сок. Она одарила меня взглядом, который четко говорил: «Я занята, какого хрена тебе надо?» Я подняла бровь, и она подмигнула мне.
— Я в середине игры, Берни, — пожаловалась она, когда Виктор прошел мимо нее на кухню, обнимая меня сзади.
Мои глаза сузились, но Хизер драматично простанала.
— Почему вы постоянно целуете друг друга? — спросила она, хлопая дверью холодильника и посмотрев на нас.
— Ух ты, — присвистнул Хаэль.
Тело Виктора тряслось позади меня, когда он хихикал.
— Потому что мы влюблены, — пробормотал он, кладя свой подбородок на мое плечо.
Я могла видеть, как из-за этого комментария Аарон закатывает глаза.
— Что ж, не хочу быть влюбленной, — объявила Хизер, поднимая свой подбородок и скрещивая руки на футболе с Человеком-пауком. — Я представляла тебя с Аароном.
— Ты представляла нас? — словно эхо повторил Аарон, похоже он больше не может контролировать свое лицо. Его губы кривятся в ехидной ухмылке. — Серьезно?
— Серьезно, — сказала Хизер, когда Вик выпрямился и хмуро посмотрел на нее. Кара и Эшли спустились через какое-то время, и моя сестра, не теряя времени, спросила их мнение. — Вы же, ребята, согласны, так? — сказала она, выпячивая бедро, словно ей шестнадцать, а не восемь с половиной. Блять, готова поспорить у меня с ней будут проблемы, когда она станет подростком. — Вы сводили Аарона и Берни как пару?
Как нервно посмотрела на Вик, так он стоял позади меня, нависая над всем, как всегда.
— Не хочу показать грубой… — начала она, подтверждая, что ее определенно воспитывал Аарон, а не я. Глядя на Хизер, вы можете сказать, что быть стервами — это у нас в крови. — Но я думаю Аарон и Бернадетт должны быть вместе.
Она опустила взгляд на Эшли, которая, на удивление, решила, что сегодня тот день, когда она больше не боится меня.
Должно быть я вправду уже часть семьи.
— Я сводила Берни и Каллума, — сказала она, и он фыркнул позади меня, сидя на краю прилавка и стуча каблуками по нижним шкафчикам.
— Получается, два голоса — за меня, один — за Каллума, и по нулям каждому из вас — придурков, — пояснил Аарон, указывая на Оскара, Хаэля и Вика. — Я это приму.
— Устами младенцев, — пробормотала я, беря черную вуаль, которую я разложила на стойке, и заправляю часть гребня в волосы. Она падает мне на лицо, словно я иду на похороны. Фу. Я снимаю ее и бросаю через островок, решая, чтобы лицо было открытым. Вообще-то я хотела видеть лицо Вика, когда выхожу за него замуж, не скрываться за сеткой, когда я иду к алтарю.
— Да, ну что ж, из уст твоего босса, ты выйдешь за меня, несмотря на то, с кем они «представляли», — прорычал Вик, выхватывая яблоко, и сбивает девочек с ног, когда они бегут вверх по лестнице. Они не видели, как он это сделал, но, честно говоря, это было чертовски смешно. — Готова к завтра?
Я кивнула.
Потому что свадьба не сложная часть, готова поспорить, что зал суда — да.
После школы мы встречаемся с Памелой, чтобы она могла подписать бумаги на разрешение на брак.
Я лучше сделаю себе клизму с аккумуляторной кислотой.
— Не совсем, — ответила я, потому что из всех людей в списке Памела была самой весомой.
Найл, бесспорно, самый ненавистный…но Пэм? Она должна была быть моей мамой. Нет больше предательства, чем это.
