— Вот тут я с тобой совершенно согласна. Ты неважно выглядишь, дочка.
— Уррра! Мы с мамой поедем на самолете! — радостно завопила Геля. — А куда мы поедем?
— Да еще никуда не едем, как ты все быстро схватываешь! — слабо улыбнулась Полина. — Если поедем, ты узнаешь первая, обещаю тебе.
— Не хочешь рассказать, что тебя так беспокоит? — мягко спросила мама.
Полина пожала плечами. Рассказать, на самом деле, очень хотелось. Но она еще не определилась со своей собственной позицией. Тогда, когда родилась Ангелина, Полина не сказала родителям, как она была зачата. Решила, что раз уж тайна — то тайна от всех. Она горько сожалела, что рассказала об этом Никите, и после этого твердо решила больше никому не рассказывать. А вдруг ее родители тоже поменяют свое отношение к ребенку? Хотя, вероятность этого была практически нулевая, но, как говорится, у страха глаза велики. Может, сейчас наступил как раз тот момент, когда она была готова поделится с мамой своим секретом, но она все еще сомневалась.
— Ты знаешь, мама, все так запутано. Я сделал одну ошибку, давно, но до сих пор в какой-то степени расплачиваюсь за нее. Хотя, может я и не права, и вижу все в черном свете. Мне надо еще немного подумать над всем. Но я тебе обещаю — скоро я тебе все расскажу.
— Это связано с… — мама запнулась, так как поняла по взгляду Полина, что та не хочет продолжать этот разговор при Ангелине.
— У этой истории глубокие корни. Но, судя по всему, пришло время их выкорчевывать или придумать что-то еще. Мне и вправду тяжело и все, о чем я могу тебя попросить, это не спрашивать меня ни о чем, пока я сама не буду готова рассказать.
Мама лишь молча кивнула, теряясь в догадках, что же это за ошибка, которую совершила ей дочь. Связано ли это с Никитой или еще с кем-нибудь? При чем тут появление Зои? Она всегда считала, что в истории с домработницей Полины не все чисто. Интуиция умудренной жизнью женщины подсказывала ей, что не так просто, как ее зять пытался всем представить. Но тогда она не хотела огорчать беременную Полину, а позже прибавились и более крупные неприятности, так что было уже не до Зои. И только когда выяснилось, что Зоя-то, оказывается, жива, тогда Светлана Николаевна вновь подумала, что ее сомнения по поводу этой истории были не напрасны.
В это вечер они больше не возвращались к этой теме. Ангелина заставила бабушку прочитать ей чуть ли не все книги из ее коллекции, а Полина провалялась на диване, улыбаясь ее проказам, но мыслями витая где-то совсем в другом месте.
Из дневника Зои
Я должна быть откровенной хотя бы с самой собой. Во мне произошел странный и болезненный перелом, что-то хрустнуло и надломилось в моей непоколебимой ранее ненависти. Я думаю, причина этому — любовь. Я успела полюбить Ангелину всей душой, но я не могу сравнить свое чувство к ней с моей любовью к Павлуше. Это совсем не одно и тоже. Я поняла, что материнская любовь не возникает только лишь из-за биологической связи. Она может зародиться из этого, но если не будет подкреплена постоянным общением с ребенком, слиянием с его жизнью, его проблемами и радостями, его ответной любовью, то никогда эта материнская любовь не дозреет. И ответная любовь детей тоже. Я никогда не смогу соперничать с Полиной в качестве матери, даже если заберу ребенка к себе. Ангелина обожает ее. То, что их связывает — это много-много больше, чем биологические узы. Это любовь, взаимная любовь, на которой держится их мир. Утрата этого мира, в котором они с мамой существуют неразрывно, для Ангелины будет настоящей трагедией. Я люблю свою дочь, но я ни за что не хотела бы быть причиной трагедии ее жизни. Никакие мои амбиции не стоят этого, никакие мои гены и обиды не могут оправдать это. Я не в праве разрушать жизнь этой малышки. Не вправе!!!!!!!!!
Я так же не вправе разрушать жизнь Полины. Она заслужила свое счастье, она выстрадала его. Видя, в каком постоянном страхе она живет, мне стало ее жаль. Возможно, я не все поняла тогда, когда узнала об ее обмане. Возможно, она просто хотела избежать этого самого страха, который в итоге не отпускает ее из своих когтей, разрывая ей сердце. Я прожила все эти годы с ненавистью в душе, а она прожила все эти годы в страхе. В страхе, что в один прекрасный день ее дочь узнает правду и отвернется от нее. Ненормальная! Неужели она не видит, как Геля обожает ее, ловит каждый ее взгляд, каждое ее слово. Разве может что-нибудь разрушить эту любовь? Я уже не уверена, что хочу довести свой план до конца. Я думаю, что я и так уже доказала многое если не Полине, то самой себе. На Никиту я начала оформлять дело, он заслуживает полного наказания, а Полина… Она и так настрадалась, пусть живет с миром. Мне надо серьезно подумать об этом.
Когда на следующий день Полина вышла на работу, у них как раз было запланировано собрание сотрудников, где намечалось обсудить предстоящий заказ и другие вопросы. Все были на месте, Полина поручила Инне и Елизавете провести собрание, лишь изредка внося добавления к тому, что они докладывали. Зоя тоже внесла пару предложений, но мысли ее были поглощены поведением Полины. Она никак не могла понять перемену ее настроения. После собрания Зоя предложила ее выпить чаю у нее в кабинете.
— А еще лучше — давай пойдем ко мне в ресторанчик, у нас можно чудесно позавтракать блинчиками с творогом и джемом! — Зоя была сама приветливость, словно позабыв, что всегда избегала слишком активных контактов с Полиной.
Полина хотела поначалу отказаться, так как ей было тяжело даже находится в одной комнате с Зоей, но потом решила, что, пожалуй, можно и позавтракать. Все равно надо было сообщить Зое о решении, которая она приняла. Когда они приехали в ресторан, где Полина уже успела побывать, она в очередной раз удивилась тому, как хорошо относится к Зое персонал ресторана. Было видно, что хоть все и боялись шефа, но при всем при этом искренне ее уважали. Достичь такого баланса было заветной мечтой многих руководителей, но удавалось далеко не всем.
Они сели за столик и уже через десять минут на столе дымился кофе и красовались свежевыпеченные блины. Зоя все пыталась развеселить Полину, рассказывая всякие смешные истории из ее жизни, как она начинала в этом ресторане, какие казусы случались. Полина вяло улыбалась, пытаясь делать вид, что ей это интересно.
— У тебя что-то стряслось? — Зоя, наконец, бросила свои попытки разрядить обстановку, видя, что Полина практически не слушает ее.
— И да и нет. Я решила продать «Гурман PR».
— Что? — Зоя изумленно посмотрела на Полину, сомневаясь, правильно ли ее поняла.
— Если ты хочешь — продам тебе. Продам вместе с офисом, оборудованной мобильной кухней, именем, имиджем, все, как есть сейчас. Назови цену, если ты заинтересована. Если нет — то я буду искать другие варианты.
