я пользовалась очень редко, давно научилась хорошо водить да и полюбила это дело. Но работа Славе, с которым за эти годы мы стали почти что друзьями, тоже нашлась.
Он был толковым. Поэтому со временем возглавил отдел безопасности моего фонда. Теперь этим делом я занималась изредка, доверив почти все хорошей команде профессионалов, которую удалось собрать.
У меня же не так давно появилось дело по душе, которое приносило мне радость и заставляло чувствовать вкус жизни. Поэтому остальной бизнес, что все еще на мне числился, воспринимался только средством для основного заработка.
– Алло? – ответила я на звонок, прервавший мои размышления.
– Котенок, ты уже вернулась?
Динамик в моем телефоне оказался слишком хорошим, поэтому о конфиденциальности разговора можно было только мечтать.
– Буэ, – послышалось от Руси.
На заднем сиденье дочь активно изображала тошноту, а Сашка потешался над очередной ее выходкой.
– Въехала в город, отвезу детей в школу и сразу на работу, – ответила я Вершинскому – своему долгосрочному любовнику, бросив неодобрительный взгляд на Русю.
Дочь плохо относилась к моим романам. Жутко ревновала, я уже к этому привыкла и хоронить себя заживо в расцвете сил не собиралась. Моя жизнь не ограничивалась домом и работой, мне нравилось чувствовать себя желанной женщиной.
– А я хотел предложить тебе позавтракать вместе в твоем любимом ресторане, – сказал мужчина. – Совсем никак не вырвешься?
Наши отношения с Павлом длились последние шесть месяцев и полностью меня устраивали. Переходить на новый уровень, съезжаться или узаконивать эту историю я не спешила. Хотя Вершинский был готов к переходу на более серьезный уровень, я это чувствовала.
– Прости, после выходных у меня всегда завал. Ты же знаешь.
– Знаю, – вздохнул Павел. – Мне досталась женщина-трудоголик.
– Можно подумать, ты из другой породы, – хмыкнула я.
Вершинский держал рекламный бизнес, посредством него мы и познакомились, когда мне понадобилось продвинуть на рынке свою школу танцев. И как-то легко у нас закрутилось… Паша отыскал ко мне подход, только вот к Русе не сумел. Хотя на последнее я уже вообще не надеялась, дочка у меня была со сложным характером. Вся в меня.
– Ради тебя я готов пересмотреть свои привычки, – сказал Вершинский.
– Очень хочу это увидеть, – рассмеялась я.
– Тогда предлагаю заменить завтрак совместным ужином в ресторане, – тут же воспользовался моментом мужчина. – Вечер для меня ты же сможешь выделить?
– Буэ-э, – опять напомнила о себе дочь.
– Конечно, смогу, – согласилась я, не считая нужным обращать внимание на ее кривляния. – Вышли мне адрес и время сообщением.
– С нетерпением буду ждать момента, чтобы тебя увидеть, милая.
– Я тоже, – улыбнулась я и завершила разговор. Как раз и к школе подъехали, я остановилась на парковке. – Выгружайтесь и рюкзаки не забудьте.
– Я не собираюсь терпеть лошадиную морду этого твоего за ужином, – выдала мне Руся.
– Во-первых, у людей не бывает морд, – строгим голосом начала я. – Во-вторых, Паша так же далек от лошади, как мы от Парижа. В-третьих, тебе терпеть ничего не придется.
– Ты не пойдешь? – выгнула бровь дочь.
– Почему же? Это ты не пойдешь, за неимением приглашения. Так что успокойся и сосредоточься на школе.
Руся скривилась.
– И ты оставишь меня одну? – Ее возмущение было наигранным. – Мне же только шесть лет!
– Еще вчера я слышала эту фразу в несколько ином варианте, – хмыкнула я, заглушив мотор. – «Мне же уже шесть лет. Я не маленькая!» – кричала ты, когда я запретила вам кататься на снегоуборщике.
Руслана зыркнула на меня грозным взглядом из-под бровей.
– У тебя слишком хорошая память для женщины среднего возраста, – буркнула она.
– У тебя слишком длинный язык для девочки, которая ни разу не испробовала метод воспитания родительским ремнем. Учти, чем сильнее он развязывается, тем ближе ты подбираешься к исправлению этого моего упущения.
– Ты не опустишься до варварских методов воспитания, – выдала моя чрезмерно умная и наглая первоклассница.
– А ты меня провоцируй почаще и увидишь.
– О, родители приехали! – обрадовался Сашка поводу перевести тему разговора в более безопасное русло.
Краем глаза я заметила припарковавшийся внедорожник семейства птичьих.
Саша понесся к семье.
– Заберу тебя после школы, ты же не забыла, что…
– У меня тоже отличная память, помнишь? – пошевелила бровями Руся.
– Надеюсь, и чувство самосохранения такое же. Не влезь никуда и веди себя хорошо.
– Собирать неприятности с понедельника – плохая примета, – закатила глаза моя дочь и выпрыгнула из машины.
Я поспешила следом.
Руслана махнула рукой Марго и Грачу и понеслась вместе с Сашей в школу.
– Я вас об этом не просил, – послышался возмущенный вскрик Богдана – первого сына моей подруги. – Мог бы спокойно добраться на метро.
– Да ты даже названия улицы, где живешь, не знаешь, – закатила глаза Марго. – Добрался он бы, ага.
– Ты особенно в меня веришь, я знаю, мать года.
Марго поджала губы.
– Извинись, Богдан. Так нельзя разговаривать с матерью, – нахмурился Грач.
– А ты мне вообще даже не отец, чтобы указывать, – Богдан фыркнул и двинулся к группке подростков, которые стояли на крыльце.
На лицо Димы после этих слов я даже смотреть не стала, иначе бы сердце защемило. Он ведь воспринимал Богдана как сына…
– У вас тоже утренний разбор полетов? – спросила я, едва подошла к друзьям.
– Меня точно добьет этот его переходной возраст или токсикоз, – выдала моя подруга вместо приветствия. – Помяни мое слово. Сашка хоть у вас не чудил?
Естественно, про историю со снегоуборщиком
