У меня был плохой день, и твое отношение меня раздражало. Меня разозлило, что профессор Вейланд сделал тебе поблажку за опоздание, тогда как за несколько минут до этого он чуть не отрубил мне голову по той же причине.
— Я опоздала из-за мамы. Я ненавижу использовать имя своей семьи для достижения успеха — быть Вествудом всегда приносило мне больше боли, чем радости, — но в тот день я решила, что должна использовать его, чтобы получить то, что хочу.
— Похоже, в тот день мы оба боролись с демонами. Интересно, влюбился бы я в тебя раньше, если бы мы встретились при более благоприятных обстоятельствах?
Мое сердце учащенно забилось, и я задыхаюсь.
— Ты влюбился в меня? — я останавливаю машину посреди дороги и смотрю на него.
— Малышка, я думал, что все очевидно.
Теперь я дрожу и пытаюсь не сойти с ума.
— Наверное… Я боялась в это поверить.
Он ласкает мое лицо своими холодными пальцами. Теперь они мне не страшны.
— Я люблю тебя.
Позади нас сигналит машина. Черт. Я продолжаю вести машину, заставляя себя сосредоточиться на дороге, но внутри меня все дрожит. Алекс Камински любит меня. Он любит меня.
Но самое безумное во всем этом сценарии то, что я тоже люблю его.
Как я расскажу ему о своем разговоре с Ильей? Он же с ума сойдет.
— Что-то ты притихла. Я тебя напугал?
Я сглатываю комок в горле.
— Нет, я не испугалась. Я просто хочу, чтобы мы вернулись домой целыми и невредимыми.
— Домой, — он хихикает. — Мне нравится, как это звучит. Наш дом.
Бабочкам в моем животе наплевать на то, что эти отношения обречены. Они вызывают у меня головокружение. Мне нравится, что когда-нибудь мы будем жить в одном доме с Алексом. Но он уезжает играть в НХЛ, а я должна выйти замуж за Илью.
Нет. Я не могу выйти замуж за этого человека. Мой план развестись через год не сработает. В его семье у меня сложилось мнение, что ты выходишь замуж за дерьмо на всю жизнь, и единственный выход из брака — смерть.
— Я тоже, — признаюсь я.
Это единственная правда, которую я могу произнести вслух. Говорить, что я люблю его, но не могу быть с ним, нечестно.
— Когда-нибудь у нас это будет, малышка. Я клянусь.
Он прислоняет голову к окну и закрывает глаза. Я издаю вздох облегчения. Надеюсь, он слишком пьян, чтобы помнить этот разговор.
Я была рада, что Алекс заснул в машине, и нам не пришлось продолжать этот разговор. Но теперь мне придется будить его и тащить его задницу к нему домой. Они с Логаном живут в одной комнате в кампусе, похожей на квартиру Джиа. Квартира Алекса находится на третьем этаже, и он настаивает, что мы можем подняться по лестнице. Мне приходится потратить несколько минут, чтобы убедить его, что лифт лучше, поскольку он едва может идти прямо.
Оставшись наедине в металлической коробке, он прижимает меня к стене и крепко целует, прижимаясь всем телом к моему. Его правая рука уже под юбкой, нащупывает мою попку. Он пьян, но его поцелуи так же эффективны, как и превращение меня в желе в его объятиях.
Поскольку поездка короткая, у него нет времени, чтобы полностью уничтожить мой самоконтроль. Я отталкиваю его от себя, когда раздается звонок и дверь открывается.
— Мы приехали, — говорю я.
Он отшатывается назад, демонстрируя глупую ухмылку.
— Я собираюсь оттрахать тебя сегодня очень хорошо, малышка.
Я качаю головой.
— Ладно, большой мальчик. Где твой ключ? Не будет никакого траха, если мы не сможем попасть в твою квартиру.
— О, это не обязательно. Я могу прижать тебя к стене коридора и раздвинуть твою киску.
Блин, он превратил меня в законченную нимфоманку, потому что мое тело немедленно реагирует на его предложение. Мой клитор уже пульсирует.
Я протягиваю руку.
— Ключ, пожалуйста.
— Хорошо, — он сунул руку в карман и достал связку. На ней болтается несколько ключей. — Будет лучше, если это сделаю я. Эта дверь защелкивается.
Со второй попытки ему удается попасть в отверстие, и тогда ему приходится упереться телом в дверь, чтобы она открылась.
— Надо бы починить, — говорю я.
— Я знаю. Но это никогда не входило в список наших приоритетов, и мы можем открыть ее, — он пожимает плечами и с размаху распахивает дверь. — Добро пожаловать в мою скромную резиденцию.
Я не знаю, чего ожидать, когда вхожу. Обычно у парней беспорядок, но, на удивление, я нигде не вижу хаоса. И в раковине тоже нет кучи грязной посуды.
В гостиной стоит старый коричневый кожаный диван, на стене висит большой телевизор с плоским экраном. На стеллаже под ним — несколько игровых приставок. Но самое неожиданное — это растения в горшках у окна.
Звук ударов лап по полу предупреждает меня о том, что моя тезка проснулась. Она больше Печеньки. Она прыгает на ноги Алексу, виляя хвостом.
Алекс наклоняется и чешет ей голову.
— Как поживает моя милая девочка? Скучала по мне?
— У меня соперница, — говорю я.
Он поворачивается ко мне, улыбаясь.
— Ревнуешь?
— Нет. У тебя нет клетки?
— Есть, но мы не держим ее там большую часть времени. Мы могли бы избавиться от неё.
— Пожалуйста, только не говори мне, что вы позволяете ей спать в своей постели, — я снимаю пальто и вешаю его на вешалку у двери.
Он потирает затылок.
— Эмм… хорошо, я тебе не скажу.
— Ну, я иду спать. В какую сторону?
— О, детка, я тоже иду, — он поворачивается к щенку. — Ты останешься здесь на ночь. Маме и папе нужно побыть наедине.
У меня в горле поднимается взрыв смеха.
— Я не ее мама. У меня есть свой щенок, о котором нужно беспокоиться.
— А кто сейчас с Печенькой?
— Моя соседка. Я не была уверена, во сколько я вернусь, и она предложила побыть нянькой.
Алекс достает из-под журнального столика собачью лежанку и кладет на нее несколько плюшевых игрушек и одеяло.
— Не понимаю, почему ты не можешь быть мамой для них обоих.
— Тогда тебе придется изменить ее имя. Я не буду называть ее Блэр.
В ответ на это ушки щенка поднялись.
— Она уже привыкла к этому имени, — возражает он.
Я кладу руки на бедра.
— Это чертовски плохо. Это ты виноват в том, что был идиотом.
Он подходит и притягивает меня к себе. — Это был очевидный ход с моей стороны, чтобы завоевать тебя. Разве ты не знаешь, что парни выбирают
