Спустя примерно полчаса появился Рассел.
Я закрывала ворота — не знаю зачем, все в пределах слышимости, приглашенные и нет, ведь посчитали своим долгом отметиться, и общее число гостей давно перевалило за двадцать восемь. И вдруг меня схватила чья-то рука. Меня потащили к аллее. Я вскрикнула, но мне тут же зажали рот — поцелуем.
Я не сразу сообразила, что это Рассел. Однако его близость заставила меня забыть, что я решила, что он меня больше не привлекает. Кроме того, я выпила три порции какого-то фруктового напитка, который Форд сварганил в блендере. Он сказал, что напиток обогащен шестью важнейшими витаминами.
И все же я притворилась разъяренной. Я отстранилась от Рассела и выпалила сердито:
— Ты мне даже не позвонил!
Не выпуская меня из объятий, он провел губами вдоль моей шеи. Надо же! Мы виделись всего-то два раза в жизни — и тут такое! Однако я не отстранилась от него — мускулистого, поджарого, сильного. Будь проклят Форд и его витаминный напиток! Сколько рома он туда влил? Половину? Или две трети?
— Прости, Джеки, — проговорил Рассел. Какой божественный голос! — Я не мог позвонить. Мой отец заболел, мы думали, что это сердечный приступ, и я помчался в Роли. По счастью, это были просто нервы, сейчас с отцом все в порядке. Ты простишь меня?
— В Роли полным-полно телефонов, — сказала я еще более сердито. Интересно, существуют ли степени сердитости? Могла ли я перескочить со среднего на высокий? — И ты не преподаешь в Университете Северной Каролины!
Рассел улыбнулся и притянул меня ближе.
— Теперь — нет. Не преподаю с этой весны. Я ушел, потому что работаю над собственным проектом. И у меня еще два предложения по работе.
Он снова поцеловал меня в шею, но я умудрилась отвернуться. Руки его лежали у меня на пояснице, он прижимал мои бедра к своим.
— Почему ты мне этого не сказал?
Рассел разжал объятия, и я пожалела, что спросила. Мне так хотелось быть оскорбленной стороной, чтобы он молил о прощении... И вот результат. Рассел поднял голову и посмотрел на звезды. Чья-то благословенная рука сделала музыку тише.
— Я не понимаю, что ты со мной сделала, — мягко проговорил он. — Но с тех пор как я встретил тебя, я ни о чем другом не могу думать.
Я попыталась унять бешено колотящееся сердце, но мне не удалось. Он в точности описывал то, что я чувствую по отношению к нему.
Он взглянул на меня.
— Обещай, что не будешь смеяться, но три дня после нашего знакомства я сам себе напоминал мультяшного героя. Я врезался в стены...
Я старалась сосредоточиться — поверьте, это нелегко, когда выпьешь столько рома, — а потому не выпалила тут же, что точно так же отреагировала на наше знакомство.
— Я всего лишь занудный вузовский преподаватель, который взял продолжительный отпуск для кое-какого исследования, но я не могу думать о работе, потому что перед глазами стоит твое лицо. — Он погладил меня по щеке тыльной стороной ладони, и это прикосновение отдалось у меня по всему телу, до кончиков пальцев ног. — Обычно я не говорю с людьми о себе, но тебе я открыл больше, чем женщине, с которой встречался три года и на которой едва не женился.
Я простила его. Черт, черт, черт! Но я его простила. Возможно, он лжет. Возможно, он никогда не читал лекций в Университете Северной Каролины, но вдруг он хранит тайны, которые никому не может открыть? Разве каждый из нас не оберегает свои секреты? Разве я сама не скрываю огромную тайну?
Я взяла его под руку.
— Пойдем, вечеринка в разгаре. Познакомишься со всеми. Приехали отец Форда и его кузен. И я хочу показать тебе кое-какие фотографии.
Рассел попятился и посмотрел в сторону забора так, словно испугался чего-то.
— Мое появление придется им не по нраву.
Но почему?! Мне хотелось кричать, однако голова кружилась, и я с трудом соображала. Я сделала глубокий вдох.
— Я рассказала про тебя Форду.
У меня напряглись плечи: я приготовилась держать оборону. В конце концов, я обещала ему этого не делать. Рассел не рассердился — он криво усмехнулся:
— И что он тебе на это ответил?
— Он приревновал.
Рассел рассмеялся. От этого звука по всему моему телу прокатилась волна тепла.
— А у него есть на то причины?'
Он протянул ко мне руки, но я отступила.
— Форд считает, что вряд ли весь город мог невзлюбить тебя за то, что ты написал плохой отзыв о работе Десси Мейсон.
Рассел улыбнулся. Даже в темноте я увидела, как сверкнули его глаза.
— Ну вот меня и подловили. — Он посмотрел на меня так, словно решал, говорить мне правду или нет. — Тот проект, которым я занимаюсь?
— Да. — Я почему-то знала, что он сейчас скажет.
И Рассел знал, что я знаю. Он пожал плечами и отвернулся.
— Лет с двадцати меня обуревала злость от того, что случилось с моей матерью. Понимаешь?
Ода, понимаю, еще как... Я кивнула.
— Единственное, чего я хотел, — узнать, что именно произошло. Что на самом деле там случилось. Разве это не естественно?
Я не смогла выдавить из себя ни слова и снова кивнула.
— Я задавал слишком много вопросов в этом городе. Люди не желают меня видеть.
Вслух я ничего не сказала, но подумала, что мы с Фордом сами оказались в такой же ситуации.
— Мисс Эсси Ли... — проговорила я.
— Она просто одна из них.
— Одна из тех, кто завалил камнями бедную женщину?
Рассел казался озадаченным.
— Нет, это сделала ее сестра.
— Но ты же сам говорил...
Глаза Рассела вспыхнули так, что я инстинктивно отпрянула.
— Нет, это сделала ее сестра! Ты, наверное, ослышалась.
Я положила руку на щеколду калитки. Он пугал меня.
— Прости. — Рассел закрыл лицо ладонью.
«Пожалуйста, не плачь, — мысленно взмолилась я. — Хватит уже с меня мужских слез!»
Но когда Рассел вновь посмотрел на меня, его гнев уже стих.
— Мне очень жаль, правда. Я так устал, что плохо владею собой. Может быть, я сказал, что мисс Эсси Ли напрямую связана...
Я стояла и ждала, что он скажет дальше. Рассел посмотрел на меня. У него были глаза человека, который пережил много боли.
— Могу я тебе доверять? Я имею в виду — по-настоящему доверять? Мне нужно хоть кому-то верить...
Часть меня отчаянно хотела открыть калитку и броситься в сад. Я понимала, что он сейчас расскажет мне что-то про убийство, но я не желала этого слышать. Я согласна с Фордом, который прервал расследование этой истории, потому что, по всему видать, я к ней причастна. Я не желала ни на каких условиях, ни при каких обстоятельствах слышать того, что, возможно, заставит меня вспомнить, что я некогда увидела.
Но тут все было завязано на старой штуке — отношениях между мужчиной и женщиной, — и я услышала собственный шепот.
