Но может, все мои унижения не напрасны, и пусть даже в таком антифеминистском образе, но я действительно помогу обедневшим людям привести в порядок свои дома? Судя по бескрайней студии, в программу вложили немало денег и она вполне может оказаться полезной.
Я замерла, не решаясь подняться на ярко освещенную съемочную площадку. Здесь уже вовсю кипела жизнь. Операторы проверяли фокус, звукорежиссеры настраивали микрофоны, туда-сюда катался кран с закрепленной на нем камерой, техник подкручивал серый барный стул, стоявший перед широченной плазмой. Сверху опускался и вновь поднимался еще один экран, длинный и узкий. На меня, разряженную дурочку, никто не обращал внимания. Проклятый чемоданчик, тяжелый, как гиря, отбил мне уже все ноги, и я поставила его на пол.
Из-за плеча послышался знакомый резкий голос:
– Привет, Алекса, как настроение?
Я обернулась.
– Спасибо, Илья, всё в порядке…
– Гуд, – он внимательно осмотрел меня сверху донизу, задержав взгляд в районе неприлично расстегнутой рубашки. – Вижу, Элеонора постаралась на славу. Она волшебница, выпишу ей премию. Я пришел посмотреть тракт. Ты готова?
– Ну вообще-то я даже еще текстов не видела…
– Во имя всего святого, да что же это за бардак такой? – Он повысил голос, обращаясь ко всем сразу и ни к кому в отдельности. – Тексты ведущей, быстро!
Пробегающая мимо ассистентка сунула мне в руки стопку зеленых листов. На каждом – буквально по две-три строчки.
– Времени у нас мало, так что читать будешь с листа. Ок?
Коленки у меня задрожали, сердце заколотилось. Очередная подстава. А тут не дают расслабиться.
– Ок, – покорно ответила я.
– Гуд. Где инструменты? – требовательно спросил Илья.
– Здесь.
– Тогда начнем, – он уселся за просмотровый монитор в глубине студии.
Щурясь от ослепляющего света софитов, я поднялась на площадку и на подгибающихся ногах дошла до барного стула.
– Здрассьте, – несмело сказала я окружающим, не зная, куда пристроить глупый чемодан.
Ко мне тут же подбежали какие-то люди, прицепили к рубашке микрофон, в ухо вставили наушник, взяли из рук чемодан, достали шуруповерт и сунули мне его в правую руку, припудрили лицо, волосы от души залили лаком, приоткрыли пошире декольте, усадили меня на барный стул, вывели на экран позади меня логотип программы и растворились в воздухе.
Я осталась совершенно одна под прицелом пяти камер. В наушнике раздался голос режиссера: "Десять секунд, внимание!"
Как десять секунд? Я вообще не готова! Я торопливо перебирала зеленые листочки, но ничего не могла прочитать – буквы расплывались перед глазами.
"Третья камера, в кадре!"
Меня охватила паника. Куда смотреть?
Все же опыт работы репортером вовремя пришел на помощь. Я заметила, как на одной из камер загорелся красный огонек. Значит, туда и нужно повернуться.
В голове слегка прояснилось. Я профессионал, напомнила я себе, открыла рот и своим лучшим, самым глубоким эфирным голосом начала читать текст, бегущий по суфлеру:
– Босс сократил зарплату? В магазинах всё подорожало? Валютная ипотека ударила по карману? А ремонт дома не доделан? Мы вам поможем!
Начало интригующее, хотя и похоже на рекламу новой кредитной линии банка. Я энергично продолжила.
– Я Алекса Сурикова, на канале "Мужской характер" программа "Ремонт своими руками". В этом выпуске научимся работать шуруповертом.
Ну, это я освоила в совершенстве, сейчас покажу класс.
– Но сначала его нужно купить, – прочитала я по суфлеру. – По каким критериям выбирать хороший шуруповерт?
Понятно по каким: мощность, легкость, заряд батареи. Всё просто. Однако автор текста, который мне предстояло озвучить, похоже, придерживался иной точки зрения.
– Самое главное, о чем вы должны помнить, заходя в магазин, это на чьей вы стороне. Кого вы поддержите, приобретая шуруповерт? Экономику враждебно настроенных по отношению к нам стран – или родного отечественного производителя?
О Боже, только не это.
– Подумайте, стоит ли покупать изделие, изготовленное за границей, – продолжала я механическим голосом. - Каждый купленный вами иностранный инструмент – это лишняя боеголовка в арсенале НАТО
Не могу поверить, что я, независимый журналист Алекса Сурикова, из интеллигентной петербургской семьи, сижу здесь в мини-шортиках и расстегнутой рубахе, таращу размалеванные глаза и рассказываю такое фуфло. Да я опустилась ниже той девицы-лицемерки с госканала, любительницы французского лака для ногтей.
– А вот выбрав отечественный шуруповерт, - по инерции читала я, – вы окажете помощь свои согражданам, проявите свой патриотизм и докажете, что нашей стране не нужны друзья за рубежом, мы сильнее всех! Даёшь импортозамещение!
"Абсурд. Маразм. Нелепость. Бессмыслица", – мигал в сознании красный огонёк.
– Ну а сейчас – репортаж с бывшего танкового завода в Тверской области, на котором теперь производят инструменты.
Я перевела дух. Илья издалека показал мне большой палец. Пока я размышляла, стоит ли мне обсудить с ним эту отвратительную, безвкусную, топорную пропаганду, лицом которой я только что стала, репортаж закончился и режиссер скомандовал: "Первая камера, в кадре!"
Я поискала глазами красную лампочку, нашла её и стала читать дальше:
– А теперь несколько советов о том, как правильно пользоваться шуруповертом.
Я с трудом подняла неуклюжий инструмент повыше.
– Не забывайте, что заряда аккумулятора хватит на четыре минуты непрерывной работы, поэтому не ставьте перед собой слишком амбициозных задач! Запасной батареи в комплекте нет!
Что?! Всего четыре минуты? Да с таким шуруповертом я бы до сих пор прикручивала оргалит у себя в Грузино!
– Держите инструмент в правой руке, поддерживая его за основание левой!
По-другому у меня и не получалось – казалось, шуруповерт был отлит из цельного куска свинца. Да как им вообще можно хоть что-то делать? С такими советами от меня отвернутся все мои интернет-поклонники. Что скажет Пафнутий? И, Боже, что подумает Лариса Алексеевна?
В этом же выпуске мне пришлось прорекламировать ржавые отвертки и кривую пилу. Я пыталась принимать соблазнительные, как и требовалось позы, но получалось не очень: с детства меня учили, что главное в женщине – это отнюдь не внешность, а душа и ум, но, похоже, ни первое, ни второе, здесь никого не интересовало.
Однако мой руководитель был доволен. После окончания тракта Илья подошел ко мне, потирая руки.
– Гуд, гуд, вери гуд, – твердил он. – Еще несколько штрихов, и подпишем с тобой контракт.
