разбился, — Ия тянет воздух носом, мы с Ильей молчим, тяну Ию к себе, обнимаю. Она совершенно не сопротивляется, — Поэтому с одиннадцати я с Ма жила, она же Лариса.
— Мать и тогда не забрала? — Илья не выдерживает. В моем понимании это вышка. Вот так вот, брат, бывает, не все мамы, как наши с тобой.
— Нет, она к тому времени уехала к мужчине своему в Грецию. Да и не хотела я особо к ней, — пожимает плечами, — С Ларисой было комфортно. Мне было почти восемнадцать, когда у нее рак обнаружили. Неоперабельный.
Ия быстро щеки вытирает.
— Пригрузила я вас, но ты сам попросил, — обращается к Илье, мимика потрясающая, не переигрывает.
— Я всегда готов. Надо же знать, кому сыча своего отдаю. Ты подходишь. Дарю, — кивает в мою сторону. Обычное его состояние, с придурью.
Глава 62
— Ты последний мозг растерял? — уровень моего негодования просто зашкаливает.
Впервые начинаю жалеть, что мы с Ильей так близко дружим. Творит черти что. Настроение резко падает, срочно надо Ию возвращать, рядом с ней такого не происходит. Втягиваю воздух медленно, смотря другу в глаза. Тот делает вид, что не видит повода для агрессии в свою сторону.
— Что не так?
— Мы работать с тобой собирались.
— А ты рядом с ней можешь о работе думать? Что — то я не заметил и сотой доли того интереса который она в тебе вызывает, по отношению к этому, — головой на документы указывает.
— Поэтому ты пригласил её бывшего к нам присоединиться? Уровень моей заинтересованности, думаешь возрастет?
— Он не только её бывший. Если ты не забыл, мы с тобой дохера денег в эти курорты вложили. Надо архитектуру подкорректировать.
— А в другом месте, в другое время ты не мог «корректировать»?
— Ты рядом с ней вон как плывешь? И Завьялов плывет, проще будет договориться.
Несет абсолютную чушь, даже не стараясь быть убедительным. Не уверен, что Ия обрадуется, чем больше народу, тем её неуютнее, давно это заметил.
Хотя люди к ней уникальным образом тянутся. Вадим, как и ожидалось прилип. Сначала с Егором в игры рубился, теперь повел их окрестности показать.
— Не провоцируй, Илья, — повторяю себе, это друг, самый лучший.
— Макар, я не собираюсь её обижать. Правда думал, что ей может понравиться. Мы то, по сути, ей мало знакомы. А это друг детства, — Илья усмехается каким — то своим мыслям, — Он тоже с сыном будет. Только ты, Ворон, у нас отстаешь. Надо как — то вопрос этот решать.
Растираю лоб ладонью. Решать… Не скажу, что я против детей, за время проведенное с Егором я так и вовсе поймал волну отцовства, но пока что самому Ии мало. Мозги в песок превращаются, и перетекают куда — то, от мысли что её внимание на кого — то еще будет направлено, пусть даже на нашего с ней ребенка. Пока рано. Хочу её всю себе.
— Если тебе надо…
Илья меня перебивает.
— Надо, Ворон, мне надо. Только от кого? Покажи мне в нашем кругу нормальную? Чтоб как Марина не кинула мелкого. Ты посмотри на Вадима. Увидел Ию и прилип к ней, почувствовал, что она искренне с ним общается.
Смотрю на него немного нахмурившись.
— Ваш с ним обоюдный интерес к моей девушке, мне не нравится.
— Да ну брось ты. Разве не видишь? Она ни на кого кроме тебя даже не смотрит. Просто она такая…небезучастная, что — ли.
На улице резко становится шумно. Вернулись. В первый момент не понимаем, чего парни так громко обсуждают, Ию не слышно. Когда выходим становится ясно.
Ия стоит, совершенно притихшая, держит в руках свой кардиган, в свернутом виде. Парни туда заглядывают, о чем — то спорят.
Смотрим на меня с таким видом, мол, упс, прости, не знаю, как так вышло.
Подхожу ближе и понимаю, в руках она держит котят. Щуплые и местами побитые. Двое белых на вид более менее, у рыжего уши ободраны, нос черный, глаз гноем заплыл.
— Они меня заставили, так и зафиксируйте в протоколе, — произносит не громко, вроде бы шутит, но чуть не плачет. Рыжий жалобно мяукает, Ия морщится с болью.
— Пап, мы решили питомцами обзавестись, — уверенно Вадим произносит. Глаза Ильи из орбит вылетают.
— С каких пор ты у меня жалостливым стал.
— С этих самых, — бойко отвечает, — Посмотри на них. У нас кто — то выкинул.
— А ты всё элитный поселок, элитный поселок, — не удерживаюсь, Илья ещё больше напрягается.
— Давай мы купим тебе нормального, — соглашается нехотя.
Наклоняюсь к другу.
— Что ты мне сейчас об искренности и добродетели говорил, — да уж, все мы такие, хотим всего безпроблемного.
— Пап, мы этих оставим.
Илья вздыхает в знак согласия, протяжно и тяжело.
— Благодеяния, похоже заразны, — смотрит на Ию, — Тебе одежду не жалко портить? Красивая вещица была, переводит взгляд на приплод.
— У меня их столько. Одним больше, одним меньше не страшно.
— Ты меня удивляешь, — Илью отпускает, начинает смеяться, — Я думал у вас
