взял ее молоденькой, влюбился, как идиот, как ты, по-быстрому, обрюхатил, но она решила сбежать с молодым сотрудником, — шокирует он меня. И добавляет: — Она о тебе ни разу не спросила.
В ушах появляется гул, сердце просто херачит под рёбрами.
— Не верю, — мотаю головой, все ещё не осознав сказанные им слова. — Она не могла так поступить. Она моя мать.
Отец ржет, ядовито так, словно я идиот.
— Кукушка она, самая настоящая. Надеюсь твоя не будет такой же.
От последней фразы меня пробирает, недолго думая открываю входную дверь и указываю на выход.
— Я тебе не верю, — сжимаю челюсть, пытаясь справится с эмоциями. — Уходи.
— Без проблем, сейчас я уйду, но о своём желании я сообщил.
Он уходит, а я остаюсь один и ещё долго смотрю в одну точку, не зная, что делать с той информацией, которую он мне только что выдал. Я не хочу в это верить, как и в то, что моя мать никогда обо мне не спрашивала.
Это невозможно, он просто пришел, чтобы ещё раз перевернуть мой идеальный мир, но я не позволю ему это сделать.
Не помню, как оказался в нашей с Мариной спальне, разделся скорее на автомате, лёг за ее спиной. Вдохнул ее запах и залез под майку.
Ммм… Обожаю.
— Кис… — шепчу я ей на ухо, щипая за ее сосок. — Ты мне нужна.
— Ммм? — хнычет она, не открывая глаз. — Макс, дай минутку.
Сонная такая, растрепанная, но я ничего с собой поделать не могу. Она ещё пахнет так приятно, что у меня в голове просто каша.
— Давай сейчас, — поворачиваю ее голову и облизываю сладкие губы, на что она сразу отвечает. — Больше не могу терпеть… Ты нужна мне немедленно.
— Делай, что хочешь, — тихо стонет она, цепляясь пальцами за мои волосы, притягивает ближе, попой своей ближе подползает и трется о давно твёрдый, желающий трахнуть ее член.
— Я аккуратно.
После этих слов, быстренько стягиваю с неё трусики, приподнимаю ее попу и пробираюсь дальше. Там уже все мокро, поэтому больше не сдерживаясь, я начинаю ее трахать. Сначала медленно, но после набираю обороты.
Нужно было ее поласкать, но у меня просто едет крыша, мне необходимо кончить. Необходимо чувствовать. Ее, ее поддержку, ее губы и податливое хрупкое тело. Я чувствую себя почти Богом, когда она просит не останавливаться, когда она дергается в моих руках, краснеет и дрожит. Кончает, а я следом за ней.
Вот теперь я доволен.
Дышу ей в затылок, не давая сходить в душ, я люблю вот так, быстро, на грани, она целый день может меня дразнить, а ночью делать все, что попрошу.
Марина, видимо, и правда утомилась за сегодняшний день, потому что за пару минут снова засыпает, тихо посапывая в подушку. Даже не поговорила со мной, но я на нее не злюсь.
Как вообще я могу на нее злится. Ей все можно.
Встаю с кровати так, чтобы она не проснулась и иду на балкон, чтобы выкурить сигарету, обдумать все.
Через пять минут мне на телефон приходит сообщение от отца, там указан незнакомый адрес.
Мороз проходится по спине, потому что я сразу понимаю, что, возможно, там живет моя мать. И его слова могут быть правдой.
Эпилог
— Может мы пойдём? — спрашивает Марина, вырывая меня из тягостных мыслей.
Озноб проходится по телу. Спустя полгода, я все же решился съездить на адрес, который прислал мне отец.
Поездка оказалась долгой, потому что мать жила за сотни километров.
Брать туда девушку с двухмесячным ребёнком я не хотел, но Маришка настояла на том, что они готовы и успела даже проконсультироваться с врачом.
Оборачиваюсь назад, трогаю своего пацана за крошечную ножку, чтобы проверить, что с ним все хорошо. Не жарко ли ему, не холодно, но Арсений крепко спит в специальной переноске.
Вообще мальчишка у нас достаточно спокойный: спит да ест. Ну и Маринка, конечно, молодец — хорошо справляется с материнскими обязанностями. У неё все отлично получается, чему я не особо удивлён. Она у меня просто умница.
Вдобавок нам помогает ее мать и Филипп с Ритой. В общем в нашем доме постоянно есть кто-то, кто может помочь Марине, особенно, когда я не могу быть рядом из-за частых тренировок. В вузе она взяла академический отпуск, сказав, что хочет побыть с малышом.
Я поддерживаю каждое ее решение и знаю, что она мечтает о том, чтобы у неё был свой танцевальный зал и мы, конечно же, исполним ее мечту, но это будет позже, сейчас мы полностью заняты нашим чудом.
Еще совсем недавно я и представить себе не мог, что моя жизнь так круто изменится, теперь никаких гулянок, да и не хочется. Теперь, если мы и выбираемся куда-нибудь, то только все вместе, или же к нам приходят гости.
Нам совсем не тяжело, мы справляемся, только теперь сын — центр нашей Вселенной.
Арсений издаёт еле слышное сопение и я улыбаюсь, смотря на ребенка, говорят, что похож он на Марину, а я думаю, что он — моя копия, даже несмотря на то, что он светловолосый. Хотя сейчас не очень-то понятно. Подрастёт — все увидим.
Когда я отрываю взгляд от сына и поворачиваюсь вперед, улыбка сходит с моего лица. Мы припарковались возле небольшого, но вполне себе уютного дома в одном из небольших городков, о котором ранее я даже не слышал.
Напряжение меня не покидает, благо Марина рядом, это хоть как-то успокаивает, она поддерживает меня и забалтывает. Без неё я бы точно сорвался и пошёл выбивать дверь, требуя ответов.
Хочется узнать правду, но зная своего отца, понимаю, он не соврал, он всегда говорит в лицо, какой бы жесткой она не была. Он настойчиво пытался присутствовать в нашей жизни, приносил всякие подарки, которые я принимать не хотел, но Марина настояла на том, что Арсений должен знать своего деда.
