только руками развела.
– Как уехал позавчера, так и не возвращался. Я его несколько раз набирала. Хотела выяснить, готовить ли еду к его приезду и когда вообще его ждать. Но телефон недоступен.
Так.
Серж определенно замешан. Ульяну похитили вчера, а на день раньше и сам Ламбер уехал в никому неведомом направлении. Готовить место, где ее спрятать?
Но зачем? Зачем ему моя Уля?
Шантажировать меня, требовать деньги?
В последнее время Серж постоянно жаловался на отсутствие средств, на то, что родители перестали ему помогать. Ну еще бы! Сыночку то уже сороковник! Давно пора самому зарабатывать на жизнь!
Но куда уехал этот мерзавец? Где теперь его искать?
Я оказался в полной растерянности.
Если Сержа нет у него дома, нет на заводе, куда он еще мог податься?
Я даже не представлял.
И бесплодные пока поиски Ивана не помогали распутать этот морской узел проблем, неприятностей и преступлений.
Ульяна
Время до вечера тянулось бесконечно долго, словно резиновый клей, в котором я безнадежно застряла и не имела возможности выбраться.
Периодически я подходила к окну и выглядывала. Вдруг рядом с домом будет кто-то проходить, и я смогу позвать его на помощь?
Но все оказалось бесполезным. Такое чувство, что люди специально обходили старый особняк стороной. Проклятое место какое-то...
Я даже подтащила к окну тяжелый дубовый стул и села на него, закутавшись в старый плед. Оперлась плечом о деревянную раму и бездумно смотрела наружу, чтобы не пропустить возможного прохожего.
Так и задремала в не самом удобном положении, а проснулась от того, что кто-то возился за дверью, ведущей в проходную комнату.
Выяснилось, что пока я спала, снаружи занялись сумерки.
Еще бы! На дворе ведь уже ноябрь! Дни стали совсем короткими и с каждой неделей только уменьшались.
Очень скоро зима и Новый год.
Как и многие, мы с Митюшкой любили этот праздник больше всего. Когда жили в Москве, постоянно 31 декабря ходили на главную елку страны.
Потом ели мороженое в какой-нибудь кафешке в центре, где находили свободное место. Пили коктейли и рассматривали деловито снующих Дедов Морозов, которых в эти дни можно встретить практически везде.
А когда возвращались домой, садились за стол. На двоих много готовить не приходилось. Так, пару традиционных салатов, которые я строгала заранее. Запекала курицу в сыре. Нарезала копчености и сыр.
И обязательно делала полосатую лакомку, которую ели только на следующий день.
Сын досиживал, максимум, до одиннадцати и отправлялся в постель. А я слушала бой курантов в гордом одиночестве…
Раз за разом, год за годом...
Шуршание повторилось, и я все же поднялась и прислушалась.
Первая мысль мелькнула, что это Серж снова решил меня покормить. Поэтому я не спешила выглядывать. Обойдется без моего внимания к своей драгоценной персоне! Если нужно – сам покажется.
От прошлого разговора с французом меня до сих пор передергивало. Остался неприятный осадок.
Дверь приоткрылась, и в комнату вдруг заглянул…
Нет, это вовсе не Серж. Иван!
Или Ванька, с которым мы знакомы сто лет.
Вот кого мне хотелось пристукнуть, кроме чересчур самодовольного француза.
Он воспользовался моей доверчивостью, усадил в машину, усыпил и увез…
Да чтоб его!
– Эй, Улька-красотулька! Иди поешь, пока все горячее. Я сам готовил.
Я потянула носом запах, что доносился из-за двери. Жареная картошка, кажется! Да еще и с грибами!
Обычно я ее очень любила. Вот только есть в подобной обстановке как-то совсем не хотелось. Особенно в присутствии этого мужчины, знакомого и незнакомого одновременно. Он определенно здорово изменился.
В последний раз мы виделись за несколько дней до моего отъезда в Москву. Случайно встретились на улице, когда я шла в женскую консультацию.
Ванька потащился меня провожать, хоть я и не сказала, куда и зачем иду. Сообщила лишь, что мне нужно в поликлинику, а консультация находилась в том же здании. По пути мы разговаривали, шутили, обсуждали наших одногруппников. И рядом со мной шел веселый общительный парень. В кого же он превратился? В похитителя? В преступника?
Я замешкалась с ответом, а Иван вышел, оставив дверь открытой.
И тут выстрелила новая мысль.
Раз он здесь, значит, самого Ламбера в особняке нет! Нужно притвориться общительной, безразличной к похищению и усыпить бдительность Ивана.
Использовать этот шанс, чтобы сбежать!
Он воспользовался моим доверием, чтобы меня похитить. Так почему бы мне не поступить в том же стиле – воспользоваться нашим знакомством, чтобы обмануть Ваньку?
Я собралась с духом и вышла. Остановилась возле стола, на котором действительно стояла тарелка, полная жареной картошки с грибами. Рядом пристроились на плоском фарфоровом блюдце подрумяненные на сковородке кружочки колбасы.
Возле них на подносе лежали булочки, стоял неизменный термос с чаем и чашки.
Иван замер около окна, посматривая одновременно на улицу и на дверь.
– Ешь, говорю, – угрюмо повторил он.
Я присела за стол, ковыряясь вилкой в тарелке. Еда особо не лезла в глотку, но я заставила себя проглотить немного картошки, чтобы не вызывать никаких подозрений.
– Вань, а чем ты сейчас занимаешься? – ненавязчиво поинтересовалась я между делом.
– Какая разница?! – неожиданно вспылил он вроде бы без особой причины.
– Ну… Помню, ты хотел собственную фотостудию. Мечтал об этом.
– Мечты не всегда исполняются, – буркнул он, но голос немного потеплел.
– А семья у тебя есть? Жена, дети…
– Жена есть. Детей нет.
– И как вы с ней живете? Все хорошо? – Я старалась казаться веселой и беспечной, хотя внутри все колотилось.
Я понимала, настолько этот человек теперь опасен. И видела, что Иван очень напряжен. Он походил на заряженное оружие, ко всему прочему снятое с предохранителя. Одно неловкое движение – и… все...
– А ты как думаешь, Улька-красотулька?! – вдруг повернулся Иван и плечи его опустились, а лицо вытянулось от неприятных воспоминаний. – С того самого дня, как ты уехала, все пошло наперекосяк. У меня ничего не вышло. Я пытался открыть студию, взял кредит в банке. Закупил технику. Нанял работника. Но ни черта не выгорело! В нашем чертовом городе практически никому не нужны красивые художественные снимки. Разве что на свадьбы и юбилеи. А на этом не проживешь. Работника пришлось уволить. Я сам начал торчать в студии дни напролет, печатал всякую ерунду. Пытался делать выставки, рекламироваться… Меня взяли за горло коллекторы. Продал дом, чтобы рассчитаться по кредитам. Но я ничего не смог сделать, студию пришлось закрыть. Потом меня позвали на работу. Совсем другую, не
